– Кончайте трепаться. Приехали, – вождь, закинув автомат на плечо, достал связку ключей и начал возиться с огромным навесным замком. – Черт! Не открывается, видно заржавел. Придется перелезть через забор… Ян, вы с Олегом возьмете инструменты и поднимете ворота с петель – освободить проход. Не забывайте за телегой присматривать. А я нырну в подвал, посмотрю, как там мои сокровища.

К всеобщему удивлению замок, которым был заперт покосившийся деревянный домишко, поддался нажиму ключа с первой попытки. Дверь распахнулась с натужным скрипом, и на вошедших пахнуло сыроватой гнилью давно заброшенного жилья.

– Слушай, – спросил Заквасский, орудуя ломом возле створки ворот, – а что ты там бормотал перед дракой с троллем?

– Это воинский клич, – ответил Олег, подкладывая брусок. – Солнцем бесстрашия души согреты, доблесть и сила во имя победы…

– Все, все! Хватит! Не надо, я понял, – шаман перешел к другому столбу и воткнул лом в проем между асфальтом и металлической закраиной. – Великая патриотическая песня, что-то типа: «Пусть сгинет Тир в дыму пожара, а Вавилон пусть кормит рыбу! Вечная слава Тиглатпаласару, вечная жизнь Синаххерибу!..»

Олег в очередной раз ничего не понял, но расспрашивать не стал. Не то чтобы ему было совсем неинтересно, просто он был смущен, ведь, несмотря на обряд инициации, прошлая жизнь не была забыта. Получалось, что перестать быть воином Миусской Политии еще не значит почувствовать себя нуклеаром, хотя сегодня он чуть не погиб за новую родину. Конечно, Олег совсем не желал вернуться в Лакедемон, даже если бы ему были прощены все грехи, но и в Таганроге пока чувствовал себя чужим. Хорошо хоть, что там ждала Каур.

– Рано или поздно ты придешь к какому-нибудь выводу, – шаман резко дернул ломиком вверх, и вторая створка ворот соскочила с петель. – Сделаешь выбор и на время обретешь покой. Но только на время.

Олег поднял недоуменный взгляд на Заквасского, и тот, усмехнувшись, пояснил:

– Такова природа живых существ – они не могут обрести постоянный покой, ибо имеют желания. Но это слишком старая и слишком банальная сказка, которую нет смысла рассказывать. Идем, посмотрим, что там интересного обнаружил наш богоподобный вождь.

В подвал спускаться не пришлось. На полу комнаты и коридорчика стояли в ряд поцарапанные канистры, металлические баки, картонные коробки, упакованные от сырости в пластик, завязанные мешочки и даже небольшой деревянный бочонок.

– Ого, сколько добра! И что же за сокровища подарила нам пещера, вернее, подвал Аладдина? – ухмыльнулся шаман.

– Бензин, ацетон, дизтопливо, серная кислота, бертолетова соль, гидроперит и детонаторы, – деловито перечислил Кислов, тыкая пальцем то в одну, то в другую тару.

– А ты, друг Валера, – шаман попробовал на вес один из баков. – Настоящий маньяк, оказывается. Это ж надо такой арсенал в собственном подвале иметь… И как тебе тут спать не страшно было?

– Так, думаю, стеклянных бутылок найдем достаточно и в Запретной зоне, – вождь прямо светился от радости и никак не отреагировал на ехидную реплику. – А вот это самый большой сюрприз, – показал он на объемистый пакет черного цвета, перетянутый веревкой.

– Дай-ка угадаю, – Заквасский потер пальцем висок. – Здесь что-то вроде пластида.

– Именно.

– Слушай, – Ян подобрал сложенный вдвое листок, затесавшийся между двумя канистрами, и бегло прочитал его. – Ты ведь теракт собирался устроить, верно?

– Не успел, – Кислов помог вылезти из подвала Илье. – Война началась раньше.

Олег с любопытством заглянул через плечо Заквасского. Сверху на пожелтевшей бумаге было крупно выведено: «Сопротивляйся!», а под этим словом нарисованный человек в маске замахивался бутылкой, пытаясь попасть в надпись:

– Вот ты мне, Валера, скажи, – иронично хмыкнул шаман, – как террорист-бомбист-анархист умудрился встать во главе общины, чтобы строить новую иерархию? Это не противоречит твоим убеждениям?

– Ты отлично знаешь, – скривился Кислов. – У нас строится истинное общество равных без всяких иерархий, а потом, ты сам, Янчик, скажи, как обласканный публикой толерантный скрипач-ботаник превратился в юродивого оборванца и нищеброда, который стал главным колдуном нуклеаров? Причем, прошу заметить, нишу эту он занял добровольно.

– Ну, разве ты не понимаешь, что это две грани одного и того же умения слышать музыку сфер?

Вождь, решив, что сей бестолковый разговор может длиться до бесконечности, взял под мышку пакет с пластидом, а в руки канистру с серной кислотой и пошел на выход. За ним, нагрузившись, последовали остальные.

– Почему ворота до сих пор на месте? – Кислов сделал недовольную гримасу.

– Да никаких проблем, – шаман пнул один из щитов. Ворота, заскрежетав, накренились, а затем с грохотом рухнули, подняв клубы пыли.

– Когда ты устанешь от идиотских эффектов, скажи, – пробурчал вождь, направляясь к телеге.

Спустя полчаса все добытое в подвале было погружено на повозку, и, наскоро перекусив, отряд отправился в обратный путь. Телегу накрыли брезентом, а потом еще белой тканью, чтобы, как пояснил Кислов, защитить горючие вещества от нагревания солнечными лучами. Теперь Саша тщательно объезжал