Кори вернулась в гостиную и принялась наводить там порядок, Джек вился у ее ног. Пьяная Стейси до смерти напугала бедного пса. Да и не только пса. Кори выпрямилась и услышала звук еще одного летящего вертолета. Она подошла к окну из толстого стекла и выглянула в темноту. За гребнем горы со стороны города разливалось сильное желтое сияние.

Когда дела, казалось, уже не могли пойти хуже, они все-таки пошли хуже, – об этом думал шеф полиции Моррис, глядя на две столкнувшиеся машины, заблокировавшие 82-й хайвей, и на жуткую пробку, образовавшуюся за ними. Медицинский вертолет как раз взлетал, поднимая снежную бурю, словно без него тут было мало снега. На борту вертолета находились двое пострадавших, их срочно нужно было доставить в травматологическое отделение больницы в Гранд-Джанкшн, где по меньшей мере один из них, которому прострелили голову, вероятно, умрет. Больше всего шефа полиции выводило из себя то, что во время самого происшествия никто не пострадал, но оно спровоцировало ссору, в ходе которой водитель «БМВ Х5» достал пистолет и расстрелял двух человек в «гелендвагене», врезавшемся в него сзади. Шеф полиции слышал, как закованный в наручники преступник, сидящий в задней части его машины в ожидании снегохода, орет истошным голосом, что действовал в рамках «самозащиты» и «будет стоять на своем». Таким образом, если раненый умрет, – а редко кто остается в живых, если его череп прошивает патрон тридцать восьмого калибра, – это будет означать, что в городе менее чем за две недели произошло девять убийств. Тогда как до этого Роринг-Форк долгие годы не видел ни одного убийства.

Какой-то кошмар, и ни конца ни края ему не видно.

До Рождества четыре дня, сильный снегопад, а по прогнозу за следующие три дня выпадет от двадцати четырех до тридцати дюймов осадков, завершится же снежная буря сильным ветром. Из-за этого инцидента 82-й хайвей – единственный выезд из города – был заблокирован, снегоуборочные машины не могли работать, метель их быстро опережала, и примерно через час дорогу придется закрыть, и всех этих людей, которые кипят от ярости в своих машинах, орут, сигналят и визжат как сумасшедшие, придется спасать.

Со взлетной полосы Маккастер без перерыва взлетали «гольфстримы» и другие частные самолеты – отдыхающие покидали город, но и полосу вскоре придется закрыть. А когда это произойдет, Роринг-Форк будет закупорен – ни въехать, ни выехать, разве что на снегоходе.

Шеф полиции посмотрел в зеркало заднего вида в сторону города. Хуже всего был третий поджог. Не с точки зрения количества погибших, а по тому психологическому эффекту, который он произвел на Роринг-Форк. Сожженный дом стоял на окраине города, почти на подошве горы, – величественный старый особняк в викторианском стиле, принадлежавший Морису Жиро, знаменитому распорядителю фондов и нью-йоркскому светскому льву, пятому в списке Форбс, поразительному старику с амбициями, огромными, как Эверест. Погибли он и его молодая жена, по ее виду ей было не больше восемнадцати. Охваченная огнем, она выбросилась из окна верхнего этажа.

Это видел весь город, и, конечно, психологическая травма была серьезной. А как следствие, этот затор, стрельба на дороге, классический пример положения, хуже которого и не придумаешь.

Его мысли сами собой вернулись к Пендергасту, чьи слова теперь можно было считать пророческими: «Следующий дом, без сомнений, будет таким же заметным. – И его заключение: – Чтобы отправить послание».

Но какое послание?

Моррис снова посмотрел на дорогу. У его патрульной машины со стрелком, сидящим сзади, были включены проблесковые маячки и сирена, но все это только ради демонстрации. Идиоты, бегущие из города, заблокировали обе стороны хайвея, а также обочины. К тому же высокие сугробы по обеим сторонам не позволяли машинам развернуться, отчего затор стал тотальным. В нем застрял даже шеф полиции, и, несмотря на все его усилия не допустить, чтобы машины подпирали его сзади, они его заперли.

По крайней мере, удалось временно заблокировать выезд из города, а это означало, что пробка хотя бы не будет расти. И слава богу, у полиции Роринг-Форка имелись три снегохода, которые уже были в пути. Шеф полиции сидел в машине, дворники безуспешно совершали свои движения по лобовому стеклу, и тут до него донесся звук приближающегося снегохода. Он схватил рацию и дал команду полицейскому на снегоходе в первую очередь забрать преступника. Рассерженная толпа стала собираться вокруг его патрульной машины, люди кричали на стрелка, проклинали его, угрожали, предлагали повесить на ближайшем дереве, а преступник кричал в ответ, подначивал их. Удивительно похоже на те дни, когда в Роринг-Форке заправляли отряды самозащиты. Да, слой цивилизации был очень тонок.

И ко всему прочему Пендергаст исчез, сбежал, улетел в Лондон в тот момент, когда он нужен здесь больше всего. Чиверс, пожарный следователь, вступил в открытую войну с управлением полиции, а подчиненные Моррису сыщики были деморализованы, злы и не соглашались друг с другом.

Вот прибыл и второй снегоход, привез криминалистов и двух детективов, чтобы задокументировать происшествие, изучить место преступления и опросить свидетелей. Снег усиливался, крупные снежинки падали все быстрее. Выйдя из патрульной машины, шеф полиции направился к снегоходу и сел в него вместе с другими людьми, которым нужно было вернуться в город и разбираться с очередным поджогом. Несколько отчаявшихся автомобилистов тоже желали попасть в город, и шеф полиции разрешил паре с ребенком сесть на борт, из-за чего те, кто получил отказ, принялись недовольно роптать.

Снегоход направился назад в город по глубокому снегу вдоль хайвея, и шеф полиции снова – в тысячный раз – вернулся к своим мыслям, к главной тайне поджогов: в чем состоит послание? Является ли поджигатель абсолютным безумцем? Но если да, то каким образом ему удается так тщательно планировать и совершать преступления?