Она была шириной метра в два и имела не меньше метра в глубину, так что и человек, и мул могли поместиться на ней без особого труда.
– Я же тебе говорил! – торжествующе воскликнул Рихард, расцветая прямо на глазах. – Не подвела зазнобушка! Спасибо тебе, прекрасная Прокопия!
Вслед за этими словами Рихарда появилась и вторая ступень, а за ней – третья.
Я испугался было, что такими темпами потребные нам пятьсот ступеней будут рождаться до полудня, но тут дело пошло поживее.
Пара минут вибраций и скрипов, сопровождаемых отчаянными осыпями щебня, пыли и мусора, и нашим изумленным глазам предстала живописная, змеящаяся по едва приметным ранее распадкам, лестница.
Причем, что особенно важно: хотя перил на ней не было, левым краем лестница упиралась в скалы, а ее правый край имел спасительную каменную кулису за счет противоположной складки распадка.
В общем, сделана наша лесенка была с любовью к пешеходам, двуногим и четвероногим – этим я утешал себя при взгляде на отвесную Смрад-гору снизу.
– Не боитесь лезть так высоко, гражданочка? – спросил я у запавшей мне в душу красотки из свиты Рихарда, когда случайно оказался с ней рядом.
Девушка поглядела на меня как на говорящего мула. И, смерив холодным взглядом королевы, произнесла:
– Меня зовут Таис. Это раз. И я бывала на таких горах, какие вы не можете себе даже представить. Это два.
– А три?
– На три вы пока не заработали… Рихард всех зовет. Хватит болтовни.
«А этой палец в рот не клади», – меланхолично подумал я.
Не то чтобы я был таким уж любителем женщин разновидности «легкая добыча». Но женщин породы «девчонка-комсомолка не боится волка» я с детства побаивался. Может, потому и во флот пошел, чтобы сталкиваться с ними пореже…
Где-то на середине лестницы, откуда открывался офигительный вид на море и остров, имело место че пэ.
Из темно-зеленого колючего куста, прилепившегося к скале над лестницей, вывалилась красно-желтая змея длиной метров пять, не меньше! Рассерженно шипя, пресмыкающееся свернулось пружиной на тропе.
Один из мулов – их было девять – вдруг встал на дыбы, омерзительно заорал и… понес!
Матрос-погонщик тотчас отпустил поводья – испугался, что улетит в пропасть вместе со своим животным.
А вот Рихард – тот, проявив какую-то не укладывающуюся в голове ловкость и силу, вдруг подскочил к мулу, поймал его за задние ноги и одним рывком выдернул, казалось, прямо из воздуха на лестницу обратно!
«Клац-клац-клац-клац!» – стукнули о камень четыре копыта.
Я видел всякое. Но, честное слово, на мой взгляд, такие вещи по силам только каким-то сказочным силачам!
В общем, я восхитился Рихардом. А дядя Вова – так тот вообще крикнул «ура!».
Что же до змеи, то она сама тотчас стекла в ближайшую расщелину между валунами. Тратить стрелы на нее не пришлось…
В целом же подъем выдался изнурительным. Наверх я выбрался мокрый насквозь – ведь мы с дядей Вовой тащили не только свои тушки, но и оружие с боеприпасами!
Часть матросов, которые нас сопровождали, хотя ничего такого и не тащили, тоже раскряхтелись как бабы и начали громко роптать. Требовали привал.
– Привал я вам в преисподней устрою! – взъярился Лод, потрясая плеткой. – Хотите тут, что ли, навеки остаться, на этой растреклятой горе? Дорога каждая минута!
– Смотрю, он педагог почище Макаренко, – тихо прокомментировал ситуацию дядя Вова.
В общем, обошлись без привала.
Вулканическое озеро, которое было нашей целью, оказалось нешироким, где-то метров сто в диаметре. Однако воняло и булькало оно как большое.
Нам ничего не оставалось, как закрыть рты и носы пиратскими косынками в качестве импровизированных респираторов. Не то чтобы сильно помогало, но психологически стало чуточку легче.
От миазмов, испускаемых озером, кружилась голова. Глаза мои покраснели, а в горле начало неприятно першить. И хотя я не эксперт в геологии, готов был поручиться: газы, которые выходили в виде белесых пузырьков, лопающихся на поверхности озера, достаточно ядовиты! Кто знает, что будет, если продышать ими час?
– Скорей бы нам отсюда убраться, – вполголоса сказал я дяде Вове.
– И не говори… Во дворце Бин Назима пахло-то получше, – кивнул старшина.
Тем временем Рихард произвел наглядную демонстрацию самой главной особенности озера.
Он достал из кошелька крупную медную монетку и, жестом фокусника продемонстрировав ее всем нам, бросил в воду у самого берега.
