управлять всем и готовить вечер для вашей новой жены. Вам было удобно, чтобы Наира продолжала заниматься всем этим. Может, вы подумали обо мне, познакомили с Баттасом? Вся ваша забота свелась к тому, что вы спешно наняли людей, которые обучили меня этикету, манерам и нужному поведению – чтобы не опозорила вас, соответствовала вашему статусу. Вы сдержанны в эмоциях – и меня стали во всем ограничивать и контролировать, дозируя радости. Позвонить сестре – один звонок. Вы не дали мне телефон, чтобы я могла с ней общаться. Нужно просить вас. Те же ролики. Прогулка с вами, и вы их забрали. Хочу еще – требуется просить. Вы не даете мне свободы, ограничивая даже в мелочах. За все время вы не сделали попытки узнать меня, о моих увлечениях, чего я хочу от жизни. Вы знаете, какую музыку я слушаю? Какие фильмы мне нравятся? Какие книги я читаю? Какой мой любимый цвет?

– Ты тоже не стремилась меня узнать и закрывалась, отказываясь общаться. – Взгляд барса тяжелел с каждым моим словом.

– У меня есть оправдание – я не собиралась оставаться с вами и не хотела нашего сближения. Вы же считали меня своей парой, но вас не волновали такие мелочи. Предпочли откупаться драгоценностями, демонстрируя свое внимание, но не сделали ничего, чтобы узнать меня как личность. Поставили метку без согласия, отрезая пути назад. Я не вижу своего будущего с вами и не хочу принимать шатху, меняясь ради вас. Если она изменит мои чувства к вам, то это уже буду не я, а если не изменит – то с таким мужем это будет не жизнь, а мучительное существование. Я задохнусь в золотой клетке, в которую вы меня посадили.

– Не нужно решать сгоряча. Я хочу, чтобы тебе было хорошо рядом со мной… но не знаю, как это сделать, – с трудом далось Ханту признание. – Ты единственная, ради которой я готов меняться и стану таким, каким ты хочешь меня видеть.

– Почему вы считаете, что сгоряча? Я не закатываю вам истерик. Мы говорим сейчас спокойно. У меня была неделя на размышления, я все взвесила, – вздохнула я, так как разговор получился тяжелым. – У вас сложившиеся взгляды на жизнь и место женщины в ней. Ставя метку, зная при этом мое отношение к вам, вы рассчитывали на притяжение между шатхами, делая ставку на интимные отношения. Большего вам от меня не надо. Мне это не подходит. Секс этого не стоит. Когда приходит отрезвление, становится мерзко, и невозможно избавиться от ощущения, что тобой попользовались. И не говорите, что изменитесь, переосмыслите. Нельзя научиться заботе и любви. Они или идут от сердца, и об этом говорят все поступки, или их нет. Невозможно научить считаться с желаниями другого человека, если никогда этого раньше не делал и не видишь в нем равного.

Повисло тяжелое молчание. Марр ишт Хант не сводил с меня взгляда, а я отвечала ему прямым, без вызова. Было видно, что такого поворота он никак не ожидал и не знал, как взять ситуацию под контроль. Да, мне удалось выбить его из колеи, но никакого удовольствия я не испытывала. Все это казалось мелочью по сравнению с тем, что мое время истекало.

– Ты в чем-то права, но и ошибаешься в своих оценках, – медленно произнес барс. – У меня не получилось показать, как ты важна для меня и дорога, но это так… Я мечтал о встрече с тобой, много лет ждал… Сожалею, что поспешил… Дай мне шанс все исправить. Не надо принимать непоправимых решений.

– Послушайте. – Я потерла виски, так как там стала зарождаться тупая боль. – Я завела этот разговор не для того, чтобы подвигнуть вас на какие-то поступки или признания. У меня к вам огромная просьба – не нужно отравлять мне последние дни. Я не хочу больше сидеть в этом дворце, меня уже тошнит от женской половины. Хочу немного попутешествовать, посмотреть Баттас… Хочу увидеть голубое небо Земли, – после заминки призналась ему.

– Тебе нельзя в таком положении на Землю.

– Хорошо, – закрыла я глаза, не в силах спорить и настаивать, – тогда Баттас.

Кажется, он станет последним, что я увижу в жизни.

Следующие дни стали самыми лучшими за все мое время здесь. Мы с барсом путешествовали на корабле. Это оказался оптимальный вариант. Совершая перелет ночью, утром садились в маленький летательный аппарат и колесили по округе, останавливаясь в любом месте, на которое упадет мой взгляд. Так сложилось после нашего первого совместного дня. Тогда я захотела полетать, и мы покружили по округе, а потом Марр предложил показать первый дом, где он жил. По пути из его рассказа я поняла, что глава клана после взросления сыновей дает каждому в управление область, а потом выбирает себе на смену достойного преемника. Наследник после передачи дел выбирает город, который назначает новой столицей, и строит там дворец по личному вкусу, а родители остаются жить в старом, управляя своей областью.

Дорога вышла дальняя. По пути мы много раз останавливались, так как я хотела подробно посмотреть то или иное место, да и просто перекусить. Цели путешествия достигли ближе к вечеру. Мне стало понятно, что на ночевку останемся уже там. Тут и выяснилось, что для нас подготовили одну спальню. Хант мягко убеждал, что мне необходима его энергия и мы будем просто спать рядом, но я наотрез отказалась не только ложиться с ним в одну постель, но и находиться в одной комнате. Я понимала, чего он добивается, приручая меня к себе. Возможно, и вся эта «спонтанная» поездка была ради этого задумана, но я не собиралась идти ему навстречу.

Барс оказался в сложном положении. Все знали, что я его пара и в моем организме идут изменения. Отселить меня в другую комнату он не мог – окружающие поняли бы, что у нас не все гладко. Нонсенс – бросить свою женщину, когда ей жизненно необходимо присутствие мужа. После именно его обвинят во всем. Я это понимала, но, психанув, предложила лететь обратно, предпочтя провести ночь в кресле. Тогда-то Хант и вызвал корабль, и переночевали мы на нем, каждый в своей спальне.

Конечно, тесное пространство корабля вынуждало меня больше времени проводить с барсом. Я уже не могла отказаться, как во дворце, от совместных завтраков, обедов и ужинов. Зато с нами был Сиан, который накрывал на стол. Его присутствие меня расслабляло и заставляло чувствовать себя более