– Нет. Так получается, что самые сильные кшатры рождаются у правящих семей. Но раз в двадцать пять лет желающие могут вызвать главу клана на поединок и оспорить его власть.

– У вас оспаривали?

– Пару раз, – небрежно бросил ишт Хант.

Что ж, не стоило спрашивать, чем они закончились, раз он до сих пор глава. И тут до меня дошло.

– Пару раз?! А сколько вам лет?

– Девяносто семь. Мы живем намного дольше людей. Я говорил тебе.

Я потеряла дар речи, смотря на полного сил мужчину и сопоставляя это с тем, что по возрасту он годится мне в прадедушки!!!

– А… вашему брату сколько? – не нашла ничего умнее спросить я, страшась, что и мой кумир может оказаться таким же древним.

– Ему двадцать четыре. У меня есть еще три сестры. Две из них замужем. Было еще два брата, но они погибли. Ты еще познакомишься с ближайшими родственниками. Официальное вхождение в клан будет после прохождения церемонии в храме.

– Это после принятия шатха? – севшим голосом спросила я. – Но вы же говорили, что нужно добровольное согласие!

– У тебя будет время морально подготовиться к этому, – поддел барс.

Я промолчала, уверенная, что этот момент никогда не наступит. Ни за что не пойду на это!!!

Отойдя от окна, барс подошел к стене и приложил руку. Проявился сейф. Из него он достал выпуклый золотой обруч шириной сантиметра три.

– Подойди.

– Что это?

– Лингвистический аппарат. Он загрузит в твою память наш язык.

– А что еще он может загружать? – тут же насторожилась я.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Марр ишт Хант.

– Он загружает только язык? Или еще и память корректирует?

Кажется, мои подозрения оскорбили барса.

– Эля, им пользуются не только в нашем мире, но и во многих других. Решай сама. Если опасаешься, можешь учить язык самостоятельно. Учителей я предоставлю, – холодно произнес барс.

Наверное, именно то, что удалось задеть его за живое, заставило меня рискнуть. Оказаться на чужой планете без знания языка – не самый лучший вариант.

– Хорошо. Давайте, – решилась я, позволяя надеть себе это на голову.

– Расслабься, – посоветовали мне.

Вся процедура заняла не больше пяти минут. Все это время барс стоял рядом, не отходя ни на шаг, а я не знала, куда девать глаза под его изучающим взглядом. Расслабишься тут!

Не было ни звуковых сигналов, оповещающих об окончании, ничего. Лишь когда я стала нетерпеливо переминаться, он снял с меня обруч, но не отошел.

– У тебя очень красивые волосы, – сделал комплимент, пропустив между пальцами прядь.

– А я красивая? – спросила неожиданно даже для самой себя. Что-то внутри подначивало вынудить барса солгать мне. Разрушить то доверие, которое возникало рядом с ним вопреки всему. Ведь знала, что я хоть и симпатичная, но далеко не красотка.

Хотела смутить его, но последующие слова стали для меня потрясением:

– Ты напоминаешь мне цветок мияры. Он редкий и не везде растет. Днем обычный бутон с белыми лепестками. Распускается только после захода солнца, и вот тогда мимо него не пройдешь. Еще издалека тебя привлечет его волшебный аромат, а когда подойдешь ближе, будешь очарован цветными переливами лепестков. Каждый из них имеет свой узор, и он уникален. Не существует двух одинаковых мияр. Так и ты для меня особенная и не похожая на других. Я встретил тебя вечером и был привлечен твоим ароматом, а когда рассмотрел – очарован нежной красотой.

Его тихий приятный голос, проникающий прямо в душу, словно гипнотизировал, и, кажется, я даже не дышала, пока он говорил. Лишь когда барс погладил меня по щеке, волшебство рассеялось, и я отшатнулась, испугавшись, что поцелует, а еще порядком смутилась под его откровенным взглядом.

– Я выучила ваш язык? – сменила я тему, отступая. И с кем только собралась тягаться? Он за свои годы наверняка поднаторел пудрить мозги женщинам красивыми словами.

– Ты уже говоришь на нем, – ответил барс, не делая попытки приблизиться. Только после его слов я осознала, что произнесла вопрос не на русском.

– Вы тоже таким образом наш язык выучили?

– Да. Иногда, когда долгое время не общаешься, язык забывается и приходится обновлять знания.