«Пистолет с глушителем, гранаты, неучтенные подслушивающие устройства, найденные в моем кабинете. У заговорщиков явно имеется надежный канал поставок из-за Мембраны. Но откуда?»

Мелкие предметы могли доставлять и крылатые посланники – воронам под силу перетащить в Кардом даже гранату. Но пистолет…

«Если дед Дио сумел создать засекреченный причал на границе с Мембраной, то где гарантия, что об этом не узнал враг? Или, что еще хуже, такой причал не один. Древние могли организовать несколько перевалочных пунктов за Долиной Гроз. Одним из них воспользовалась Каара».

Сам Шрео всего лишь два года назад получил доступ к каналу поставок из-за Мембраны. Изучив скудные каталоги, составленные под диктовку все тех же крылатых посланников, милорд заказал несколько предметов. В их числе значилось и кольцо с сигнальным камнем, и гранаты, и мобильные телефоны. Последние в здешнем мире работать отказались. Была идея использовать проводной телефон, но аппарат оказался слишком громоздким.

«Все-таки придется выходить на лорда Дио. У меня к нему накопилось множество вопросов. И не факт, что на них сумеет ответить всезнающий Лургадо. К сожалению, далеко не все сведения Кардома доступны нашим ученым мужам».

Шрео до сих пор сомневался в версии толстяка о мнимой смерти бывшего супруга принцессы. Кроме того, затворничество главы рода Марров не поддавалось объяснению. Почему в столь переломный для государства момент он прячется, какие планы вынашивает?

Не раскрыв своего инкогнито, милорд не мог пользоваться челноком, чтобы добраться до острова Дио. Оставался только перелет на воздушном шаре, а это полдня пути в одну сторону. Теряются целые сутки, в ходе которых в столице могут произойти непоправимые перемены. И все же лететь следовало как можно скорее – вряд ли высокий лорд пустит в дом кого-то еще.

– Тиригидо! – позвал адъютанта министр.

Тот появился в кабинете через секунду:

– Слушаю, босс.

– Ты передал информацию Лургадо?

– Конечно, босс. В следственном отделе допрос еще не начинали.

– Хорошо. Найди самый ранний вылет пассажирского воздушного шара на остров Марров.

– Можно нанять частника, – предложил адъютант. – Вылетим с первыми лучами солнца.

– Не думаю, что это хорошая идея. Сейчас любой одиночный вылет может вызвать ненужные подозрения, а мне нельзя привлекать внимание.

– Он не будет одиночным, босс. Из-за нынешних безобразий многие состоятельные горожане пытаются покинуть остров.

– Откуда знаешь?

– Посылал людей к ближайшим причалам. Первые уже вернулись.

– Ладно, пусть будет частник.

– Кого возьмете с собой?

– Подбери двоих парней, которые умеют отводить взгляд и создавать иллюзии.

– Будет сделано, босс.

Шрео снова остался один. Он принялся перечислять направления, по которым велась следственная работа: убийство милорда Прао, похищение правительственной кареты, из которой затем было совершено два покушения, попытка проникновения к больному королю, поддельные письма принцессы, загадочный невидимка, двое исчезнувших бойцов королевской стражи, покушение на высокого лорда, труп Фердизио, племянница, горничная полковника Брюо, милорд Слао, нападение на университетскую харчевню, сегодняшние беспорядки в городе…

«А ведь за все эти ниточки кто-то умело дергает, не позволяя другим ухватиться ни за одну. Хочется поскорее узнать, кто у нас в Кардоме такой умный».

Встревоженные голоса за окном заставили отвлечься от размышлений. Шрео подавил в себе порыв выглянуть во двор особняка, понимая, что сейчас придет Тиригидо и доложит о случившемся. Так и вышло. Правда, адъютант вошел не сам, его поддерживали еще двое бойцов.

– Что случилось? – машинально спросил министр, заметив торчавшую из плеча раненого стрелу.

– Послание, босс.

– Какое еще…

– Это ризенская стрела, босс, – морщась от боли, сообщил воин. – Внутри должна быть записка.

Ризенские острова находились на северо-западной границе Кардома и являлись такими же низковисящими, как и Долина Гроз; они получили свое название по имени населявших их племен, которые постоянно враждовали друг с другом, нередко устраивая набеги на соседей, а также на сопредельные государства. О жестокости и кровожадности ризенцев ходили легенды, как и об их предупредительности: они всегда предупреждали о нападении, поскольку считали вероломство одним из злейших грехов. Предупреждали, надо сказать, весьма своеобразно: их самый меткий лучник за пару минут до внезапной атаки отправлял в стан врага полую стрелу с клочком бумаги внутри, где объявлялось о начале военных действий. Как только послание попадало в цель, лучше всего в вождя или шамана, в худшем – просто на территорию врага, считалось, что противник извещен. И не важно, что оборонявшиеся зачастую не успевали даже прочитать послание – условности были соблюдены.