грозный вид «мелкого грызуна» не оставлял ни капли сомнения, что представителю семейства кошачьих сейчас не поздоровится.

Здоровяк опешил. Он даже отступил на шаг назад, чего не делал за время всего поединка, а потом произошло нечто совсем уж невероятное. Смуглый боец как-то неуклюже попытался отмахнуться от надвигающегося мужчины, продолжая пятиться, а Царьков, присев возле гиганта, не только уклонился от удара, но и схватил того за ногу. Резкий рывок – и противник падает на землю в третий раз. И теперь он даже не спешит подниматься, затравленно глядя на соперника.

– Ура, мой Звереныш выиграл! – в наступившей тишине прозвучал радостный голос Огсиены.

По законам деревни детей во время боев к арене не допускали, но существовало и другое правило – хозяйка должна была наблюдать за своим рабом, когда тот сражался.

Услышав девочку, победитель встряхнул головой, словно отгоняя наваждение. Он не совсем понимал, что с ним произошло. Совершенно необычное состояние: полное отсутствие страха, четкая работа мыслей и главное – очень быстрое принятие решения при полной уверенности в его правильности.

«Почему-то мне кажется, что тут не обошлось без стараний ведьмы. Что она со мной сделала? Почему громила испугался? Кого он во мне увидел? Я ведь помню, как аборигены бесстрашно бросались и на пауков и на шестилапого динозавра».

Одолеваемый такими мыслями мужчина вернулся к жилищу Ортианы. Сразу после поединка ему выдали вторую юбку. Теперь Звереныш имел право входить в дом хозяйки. Там они втроем и поужинали, при этом амазонка поглядывала на самца с опаской, зато ребенок не сводил с него восторженных глаз.

Закончив с едой, Ортиана поспешила на какое-то собрание. Девочка тут же попросила рассказать новую сказку. Он рассказал две. Одну по мотивам «Красной Шапочки», другую – «Маши и Медведя».

– Огсиена, а ты умеешь хранить тайны? – неожиданно спросил раб.

– Какие?

– Страшные, о которых никто не должен знать.

– Тайные-претайные?

– Угу.

– Наверное, могу, – быстро закивала головой девчушка.

– Тогда слушай. На самом деле я не самец.

– А кто же?

Надо было видеть глаза ребенка. Маленькими они не казались и в обычном состоянии, а сейчас…

– Еще недавно я была почти такой же, как Ортиана… – начал «правдивую» историю Царьков. – В нашей деревне я считалась лучшим воином, часто приводила в деревню дикарей, но однажды там, внизу, мне попался необычный самец. Почти такой же, как сегодня, но, кроме того, он был… Как думаешь – кем?

Леонид опасался сказать лишнего, чтобы не насторожить ребенка, а потому выбрал тактику, когда слушатель сам подсказывает продолжение истории.

– Неужели колдун?

– Точно. А ты откуда знаешь?

– Мне мама… та, первая, рассказывала, что колдуны самцов очень опасные. Они убивают охотниц.

– Да, лучше бы он меня убил, – тяжело вздохнул Леонид.

Обманывая ребенка, Царьков испытывал некую неловкость, но не видел другого выхода. Надо же было уговорить девочку освободить раба. В противном случае ее новая мамаша глаз с него не спустит.

– Бедненькая. – Девочка погладила мужчину по голове. – А что он сделал?

– Когда я почти его победила, колдун обратил меня в самца и усыпил.

– И что потом? – Огсиена даже дышала через раз, стараясь не пропустить ни слова.

– Меня избили, привязали к дереву и оставили на растерзание хищникам.

– По-настоящему?

– Конечно. На прощанье колдун рассмеялся и сказал: если через десять дней меня не расколдуют, я останусь самцом на всю жизнь. Ты не представляешь, как мне хотелось вырваться и убить его.

– Но ты сбежала?

– Да, зверь, который собирался меня сожрать, сначала перекусил веревку, потом я его убила.

– Голыми руками?

– Помогла веревка.

– Это был трупогрыз?