Управление ковчегом принято.

За дело.

Борис Сергеевич сидел в командирском кресле и смотрел, как по зеленому экрану радиолокатора ползет светлая точка. Капсула с Армстронгом и Паганелем. Приближается к Фобосу. Туда, где скрылась капсула с Зоей и двумя… двумя… черт, даже и не знаешь, как их точно назвать! Чудовищами – слишком отдает пионерской страшилкой. Инопланетными организмами – статьей из научного журнала, которую обязательно напишет и опубликует Полюс Фердинатович. Просто – инопланетянами? Да и не двое их, а уже трое, только последний пока не перешел в активную стадию существования, как научно формулирует академик Гансовский.

– Командир, – вдруг напряженным голосом позвал Биленкин. – Что-то происходит…

Борис Сергеевич отставил недопитый стакан, внимательно посмотрел на экран радиолокатора. Вроде без изменений. Хотел переспросить пилота, но только теперь заметил, что Игорь Рассоховатович смотрит на экран визуального контроля. Экран, на который внешние камеры передавали телевизионное изображение серой глыбы Фобоса с глубокой вмятиной на боку.

Из этой вмятины на их глазах прорастал огненный цветок. Плотно сбитый из пламени стебель, а на его кончике – полураскрытый бутон, сияющий так ослепительно, что не справлялись фильтры на объективах камер. Бутон вздымался на стебле все выше и выше, и казалось, он будет расти до самого Марса, но тут перед ним пространство лопнуло, брызнуло серыми каплями, охватило цветок и откусило его.

– Ам, – непроизвольно сказал Биленкин. – Съело. Командир, это что?

Борис Сергеевич бросился к счетно-решающему устройству, защелкал клавишами и, притоптывая от нетерпения, дождался, когда в выходном отверстии появится перфолента. Полностью декодировать через привинченный к пульту оператора дешифровщик он не стал, считывая отверстия и на ходу переводя их в цифры.

Так и есть!

– Старт загоризонтника, – сказал Мартынов. – Спектр идентичный.

– Откуда здесь американцы… – начал было Биленкин, но осекся.

Мартынов теперь уже внимательнее просмотрел перфоленту от начала до конца.

– Это не американцы. И вообще не люди. Это загоризонтник фаэтонцев.

Биленкин пригладил взлохмаченные волосы.

– А где тогда Зоя? – спросил маленький пилот, вглядываясь в экран, будто стараясь разглядеть крошечную капсулу. – И куда ушел загоризонтник? Почему ничего не передают… Нет, пошел сигнал, – он прислушался к доносящемуся из наушников. – Армстронг и Паганель тоже заметили старт загоризонтного корабля. Они нашли место посадки капсулы. Десять километров на пять градусов от полярного азимута. Скорее всего, там еще одна точка входа внутрь Фобоса. Им садиться, командир?

– Нет, пусть остаются на орбите и ждут. Игорь Рассоховатович, отправьте срочную радиограмму в ЦУП. Сообщите, что мы наблюдали старт загоризонтного корабля, предположительно фаэтонцев. Вероятная цель – Земля. Пускай приводят в готовность все космические оборонные системы.

Пальцы Биленкина забегали по кодировочной панели, набирая текст радиограммы.

– Земля? Что они забыли на Земле? Зачем им Земля, когда целый Марс под боком?

Мартынов не ответил. Он думал о том же, и все предположения, которые приходили в голову, ему не нравились.

– Командир, командир, – голос у пилота вновь стал напряженным.

Что еще? Очередной загоризонтник? Многовато их в последнее время…

– Слушайте, командир, – Игорь Рассоховатович щелкнул тумблером, переключая передачу на общий канал.

– Вас… вызывает… Деймос… вас… вызывает… Деймос… ответьте, используя данную частоту… вас вызывает Деймос… – механический, монотонный голос. Так могла говорить счетная машина или педальный арифмометр.

– Только сейчас нащупал, – почему-то шепотом пояснил Биленкин. – Отвечать?

Мартынов кивнул.

– Деймос, слышу вас уверенно. Говорит старший пилот корабля «Красный космос» Биленкин. Кто вы? Ответьте – кто вы?

– Я – Деймос, интеллектуальная система управления кораблем, – несколько бодрее произнес голос.

Мартынов наклонился к микрофону: