Быстро, куда быстрее Коннери, но тот каким-то чудом оставался невредимым, ленивыми и скупыми движениями уходя от ударов, лишь изредка огрызаясь могучими размашистыми выпадами. Раз – еще один стражник отправился в истоптанный снег, прижимая руки к животу. Два – второй потерял равновесие и тут же был сбит с ног. Коннери легонько коснулся клинком его шеи и вновь атаковал – уже другого. Три – последний стражник грузно опустился на колени, роняя обломки разрубленного надвое копья. Теперь кроме Коннери на ногах остались только молодые боевые маги – Роб и его товарищи.

– Уже что-то. – Коннери сплюнул в снег. – По крайней мере, вы стали чуть проворнее этих отъевшихся на постое у Берты лентяев.

Непохоже, что схватка стоила ему серьезных усилий, но все же от него валил пар – точно так же, как от всех остальных. Но ведь живым мертвецам не нужно дышать? Значит…

– Бейте меня всем, чем можете, – рявкнул Коннери. – В полную силу!

Не успел он закончить говорить, как из ладони одного из юношей с негромким шипением выросла огненная плеть. Она быстро достигла длины почти десятка футов и легла петлей у его ног. Там, где яркое, почти белое пламя касалось земли, снег тут же таял и вскипал, окутывая всех троих молодых магов облаком пара. Второй незнакомый юноша негромко произнес несколько слов, и его клинок с треском покрылся изморозью. Роб просто выставил свободную руку вперед, собирая на кончиках пальцев Силу для заклинания, которое не выглядело столь эффектно, но по разрушительной силе едва ли уступало магии его товарищей.

Коннери не сдвинулся с места, но воздух вокруг него чуть подернулся, наливаясь Силой. Даже Истинное Зрение не смогло пробиться сквозь его щит, и Амалия увидела лишь темное бесформенное пятно в совершенной броне. Да уж, магу такой силы точно не нужны доспехи. Если бы он вдруг решил драться всерьез, а не уходить в глухую оборону, от молодых магов остались бы три горстки пепла – и ничего больше.

Юноша с огненной плетью ударил первым. Пламя метнулось в то место, где только что стоял Коннери. Тот не стал блокировать удар и лишь скользнул чуть левее, переступив по снегу тяжелыми сапогами, – так же грузно и неторопливо, как уклонялся от ударов мечей. Робу повезло больше. С его пальцев со свистом сорвался тонкий и тугой вихрь, срезавший небольшой кусок ткани с рубахи Коннери. Тот одобрительно кивнул и принял на свой клинок удар ледяного меча третьего юноши. Зачарованная сталь оказалась куда крепче обычной, и двуручник Коннери с глухим звоном переломился пополам. Юноша торжествующе вскрикнул, но его радость оказалась преждевременной: даже потеряв единственное оружие, Коннери не стал менее опасным противником.

Амалия едва успела заметить его движение, немыслимо быстрое для настолько крупного мужчины. Он крутанулся на пятке и свалил нападавшего пинком в живот. Так вот у кого Роб научился подобным подлым приемам – обмануть противника, заставить его сосредоточиться на клинке, а самому ударить рукой или ногой. Коннери подхватил меч упавшего бойца и встретил ледяным клинком огненную плеть. Пламя неистово полыхнуло в последний раз и погасло. Лед оказался сильнее, и молодой маг с тихим стоном опустился на снег. Могучее боевое заклинание выпило из него все силы, и он больше ничем не мог помочь Робу.

Они остались вдвоем – Коннери и его самый лучший ученик. Самый сильный, самый талантливый. Роб был младше на целую вечность, но в нем уже появилось что-то от учителя. Та же уверенная стойка – вполоборота к противнику, – разве что чуть более напряженная. Та же цепкая хватка на длинной рукояти меча – правая рука почти под самой гардой, левая чуть ниже. И даже внимательные чуть прищуренные глаза – те же. Только цвет отличался. У Роба темные, почти черные, а у Коннери – зеленые, слегка мерцающие от избытка Силы. Живые, молодые. Разве у лича, ходячего трупа, могут быть такие глаза?

На этот раз Амалия не успела заметить, что произошло. Только что Роб стоял в десятке футов от Коннери, слегка отводя клинок назад, – и вот он уже у того за спиной. Полыхнувшее ослепительным белым светом лезвие помчалось к шее темного мага и… встретило лишь пустоту. А уже в следующее мгновение вырвалось из рук Роба и, со свистом рассекая воздух, полетело прямо к укрытию Амалии.

– Сумасшедшая девчонка!

К кому это обращается Коннери? Ах, ну да, к ней – Амалии Хэмптон, леди Фалмут. Но разве она не должна сейчас лежать рассеченной надвое среди размолотых в труху старых бочек? Последнее, что она запомнила, – зачарованную сталь, блеснувшую прямо перед лицом. А дальше?.. Амалия открыла один глаз. Коннери возвышался над ней, словно гора. Наверное, он жутко разозлился… но нет. Его поза выдавала напряжение и тревогу, но в глазах не было гнева – лишь интерес и едва заметное… удивление? И чему же он мог удивляться? И куда подевался меч Роба?

Меч был прямо здесь. Его острие остановилось в половине дюйма от кончика носа Амалии. А чуть дальше до сих пор чуть подрагивающий и поблескивающий магическим светом клинок обхватывали… ее собственные пальцы! Разве можно остановить четыре фута стали, да еще и усиленной атакующим заклинанием, вот так, голыми руками?! Нет, это какая-то иллюзия. Не может же она действительно удерживать тяжелый меч?! Амалия тихо пискнула и разжала пальцы. Зачарованный клинок послушно рухнул вниз и со звоном ударился об обломки бочки.

– Отменная подвижность, юная леди, – усмехнулся Коннери. – Очень и очень неплохо – для начала. Морган, остальные – все свободны. На сегодня занятие окончено.

А, это он уже Робу и студентам со стражниками. Те послушно потянулись к воротам, даже не оглядываясь. Амалия неуклюже поднялась на ноги и поспешила за ними, но…

– Вы куда-то спешите, юная леди?