– Нет, прошу вас, – только и смогла прошептать Амалия. – Умоляю, не делайте это со мной, сэр…

Свечи за спиной Коннери вдруг вспыхнули, как маленькие факелы, – словно в них вдруг плеснули масла. Теперь Амалия смогла увидеть его лицо прямо перед собой – хмурое, сосредоточенное и побледневшее. Седые космы трепетали, как будто под порывами ветра, – но откуда здесь, в Храме, мог взяться ветер?!

– Потерпи. – Коннери пришлось говорить громче, чтобы перекрыть нарастающий гул, но все же его голос вдруг зазвучал неожиданно мягко: – Еще немного осталось и…

Дальше Амалия не расслышала. Коннери поочередно коснулся ее щек и лба испачканными в крови пальцами, и каждое прикосновение отдавалось в голове оглушительным звоном и вспышкой боли. В глазах потемнело, и Амалия непременно свалилась бы на пол, если бы Коннери не подхватил ее – аккуратно, так, чтобы не измазать ее мантию кровью. Несколько мгновений она стояла, всем телом прижавшись к нему, но потом Коннери мягко отстранил Амалию.

– Молодец, девочка, – произнес он. – Теперь – последнее.

В его руках появился небольшой кубок из какого-то темного металла. Коннери сжал пальцы в кулак, и по его запястью скользнули капли крови. Часть из них разметало вихрем, скручивавшимся вокруг Амалии, но все же кубок быстро наполнился почти на треть.

– Пей! – одними губами приказал Коннери.

Амалия замотала головой. Где-то высоко наверху загремели колокола Храма, и все здание задрожало, стряхивая с потолка и стен вековую пыль. Из-за ширмы раздался нестройный визг первокурсниц, едва слышный сквозь завывания ветра, порожденного Силой.

– Пей, – повторил Коннери, сжимая пальцы Амалии вокруг стремительно нагревающегося кубка. – Нужно закончить ритуал, закрыть поток!

Или дождаться, пока тут все рухнет?! Когда пол под ногами дернулся, Амалия выдохнула и прижала к губам горячий металл.

Боль пришла не сразу. Легонько ужалила в язык, прокатилась волной по груди и только потом вспыхнула черным огнем где-то внизу живота, выбивая дух и швыряя Амалию на пол.

– Мамочка, – застонала она, – папа, пожалуйста…

Умирать оказалось не страшно – больно, но и только.

Не надо бояться боли. За нею следом идет облегчение, а после него – только покой. Тот же, что всегда царит в Храме. Ветер стих, с потолка перестала сыпаться каменная крошка, а вихрь Силы исчез, вкрутившись в пол. Древняя громадина будто бы устало выдохнула и снова погрузилась в сон. Единственным звуком, еще раздававшимся в тишине, был какой-то размеренный стук.

Это билось сердце Амалии. И с каждым ударом боль покидала тело, а за ней ушел и холод. Наверное, так люди и умирают – постепенно теряя чувствительность, будто бы погружаясь в долгий-долгий сон. Но спать Амалии почему-то не хотелось.

– Ты собираешься вставать? – Коннери уже поднялся на ноги и отряхнул мантию. – Как ощущения?

Амалия неуклюже перевернулась на живот и поднялась на ноги. Наверное, ее должны были разрывать ужас и боль… но их больше не осталось. Мягкая и теплая волна пробежала по телу от головы до пальцев, разгоняя кровь и согревая замерзшие от холодной воды купели и ветра конечности. Странное ощущение, и все же его можно было назвать… почти приятным. Даже ненависть к Коннери утихла, исчезла, будто бы у Амалии внезапно появились куда более важные дела, чем на кого-то злиться.

– Можешь не отвечать. Я и так все знаю. Чувствую, – Коннери коснулся пальцем собственного лба, – вот здесь. Сила связывает ученика и его Мастера. Теперь я смогу присматривать за тобой как следует.

Побледневший и измотанный ритуалом темный маг больше не казался страшным – его даже захотелось подразнить. Прежняя Амалия Хэмптон, леди Фалмут, никогда бы не позволила себе подобной выходки – но она умерла. Только что, прямо здесь, на холодных камнях Храма Академии Ринвуд. А новая Амалия не боялась никого и ничего.

– Будете шпионить? – усмехнулась она. – Подглядывать?

Шагнув вперед, Амалия раскинула руки, будто бы собираясь броситься Коннери на шею. Он так хочет наблюдать за ней? Прекрасно! Прямо сейчас! Теперь он может сколько угодно любоваться ее телом, прикрытым лишь тонкой и мокрой тканью.

– Нравится? – продолжила Амалия, подходя еще ближе. – Как нехорошо, сэр. Вы ведь мне в отцы годитесь.

– Скорее, в прапрадедушки.

Голос Коннери звучал глухо и скучающе. Он не пытался отступить или отвести глаза – смотрел прямо на Амалию, но в его взгляде не было ни тени смущения, желания или даже неприязни. Вообще ничего не было – холодно и пусто. Да уж, с ним такие штучки точно не сработают. Вот ведь непробиваемый!

– Знаете, кто вы? – Амалия склонила голову и посмотрела на Коннери исподлобья. – Вы просто-напросто бесчувственный старикашка.

Удаляясь за ширму, она не смогла отказать себе в еще одном маленьком удовольствии – шла медленно, покачивая бедрами. Пусть он…

Впрочем, Коннери все равно не смотрел ей вслед.

На выходе уже ждала Ливи. Она растолкала первокурсниц и крепко стиснула Амалию в объятиях. Остальные девушки принялись наперебой