Амалия молча кивнула.

– С ним нельзя играть, его невозможно любить, – продолжила Агнешка. – Обычную женщину он спалит дотла. День, месяц, год – больше не продержится никто. Подобные старику Коннери всегда одиноки. Разве что… разве что когда-нибудь ему встретится такая же, как он сам. Но разве это возможно? Нет, малышка, я не о твоем Мастере. Но и тот, кого я люблю, тоже… тоже твой.

– Алекс, – тихо произнесла Амалия и зачем-то уточнила: – Брат Ливи. Старший.

– Глупо, да? – вздохнула Агнешка. – Мы ведь с ним совсем разные. Но я ничего не могу с собой поделать – с того самого дня, как впервые увидела. Благородный болван, само совершенство, курвамать. И даже если на тебя свалится флюгер Дозорной Башни, мы все равно… все равно не будем вместе. Никогда!

Последние слова дались Агнешке с явным трудом, а потом она снова тихо разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Амалия тряхнула головой. Она ни в чем не провинилась перед подругой – но гадкое чувство все-таки скреблось в груди маленькими коготками. Будто Амалия украла что-то чужое, и украла не из нужды, а только лишь из глупого и низменного желания обладать. Агнешка, вечно улыбающаяся во все зубы, – даже когда дела шли совсем плохо, сейчас рыдала, словно маленькая девочка. Слезы тоненькими ручейками текли между пальцами и капали на залитый вином подол платья. Сколько же она держала в себе это, неизменно скаля зубы при встрече с Алексом, – и даже слова не сказала! Не желала мешать подруге, не желала бросать тень на счастье Амалии. От этого становилось еще тяжелее – хотелось рухнуть на пыльные доски чердака и расплакаться вместе с Агнешкой.

– Глупая ты, – всхлипнула Амалия. – Почему не сказала? Я бы тогда даже не стала бы… Почему ты всегда ведешь себя так, будто терпеть не можешь Алекса?!

– Хм. Ну, вот тебе урок жизненной мудрости от старой Агнешки. – Соседка шмыгнула носом, но голос ее зазвучал чуточку веселее. – Иногда ты будешь делать что угодно – кроме того, чего хочешь на самом деле. Чтобы никто и никогда не догадался, как сильно тебе это нужно. Может быть, даже получится самой поверить… и это хорошо, ведь так легче. Потому что ты никогда не сможешь получить. Потому что ты просто недостойна.

– Не говори так! – Амалия почувствовала, как и по ее щекам потекли слезы. – Мне все равно, откуда ты и кто твои родители. Ты самая смелая, самая верная и добрая на свете! И очень красивая!

– Даже так? – Агнешка обняла Амалию за плечи. – Ты мне бессовестно льстишь, леди Фалмут.

– Неправда! – Амалия даже топнула ногой. – Ты заслуживаешь всего, чего заслуживаю я или Ливи… нет, даже больше! Когда-нибудь ты точно выйдешь замуж за герцога или даже принца крови!

– Малышка Ами. – Агнешка протянула руку и смахнула со щеки Амалии слезу. – Да не нужен мне герцог, и даже принц не нужен. Я просто хочу, чтобы меня любили. Вот и все.

– Я тебя люблю! – Амалия изо всех сил сжала ладони подруги. – Честно!

– Сильно любишь? – Агнешка подалась еще немного вперед. – Насколько?

– Очень-очень! И не только…

Про то, что Агнешку любит еще и Ливи, Амалия сказать так и не успела. Горячее дыхание с легким цветочным ароматом обожгло лицо. Но губы Агнешки оказались еще горячее. Сладкие от выпитого вина, мягкие, они сначала едва ощутимо коснулись губ Амалии, но с каждым мгновением становились все настойчивее. Амалия хотела было отпрянуть, но соседка скользнула кончиками пальцев по шее вверх, на затылок, взъерошивая волосы и придерживая. Совсем немного, но и этого оказалось достаточно, и никаких сил не было оторваться от этого неправильного, но такого пьянящего и будоражащего поцелуя. Амалия затаила дыхание, позволяя Агнешке ласкать себя, и это продолжалось, продолжалось… продолжалось…

– Ох, – тихо выдохнула та целую вечность спустя. – Да уж, теперь я понимаю, почему мужчины вокруг тебя буквально сходят с ума, леди Фалмут.

– Что… что это вообще такое было? – пробормотала Амалия, едва находя в себе силы подняться на ноги. – Ты?..

– Не волнуйся, малышка, я все еще предпочитаю мужчин. – Агнешка улыбнулась и лукаво закрыла один глаз. – Хоть ты и заставила меня всерьез засомневаться. Не обращай внимания. Я просто пьяная и глупая Агнешка. Которая вечно выкидывает что-нибудь дурацкое.

– Это точно. – Амалия зажмурилась и потрясла головой. – Ты сумасшедшая. И тебе надо ложиться спать.

– Именно. – Агнешка покачнулась, но все же кое-как встала с бадьи. – Пойдем… и, леди Фалмут!

– Да?

– Расскажешь кому-нибудь – я тебя поджарю. Серьезно.

Амалия спала – и знала, что спала. Она уже давно научилась отличать эти сны – темные, тягучие… страшные? Пожалуй, нет. Не всегда. Но неизменно гадкие, мутные, словно застоявшаяся вода в пруду. После них на коже оставался липкий холодный пот, который хотелось поскорее смыть, но вода не приносила облегчения, а будто бы загоняла противную мелкую дрожь вглубь, и Амалия иногда почти час стояла под горячими струями в бане, а потом вновь ложилась в измятую кровать и не могла уснуть до утра. Даже кот, бесстрашно стоявший на страже покоя хозяйки, ничего не мог поделать с терявшимися в серой дымке башнями, бесконечными скрипучими лестницами, тихим шепотом драугров, что ворочались в своих каменных гробницах глубоко под замком Ринвуд. С черным чудовищем, тянувшимся тысячью щупалец из каждого темного угла, и юношей, чье лицо Амалия каждый раз почти узнавала.