Солнца на небе по-прежнему не наблюдалось.
Глава двадцать четвертая
Игровая зона «Мидгард». Добрые соседи
– А ведь сегодня – четвертый день, – сообщила Алёна, потягиваясь.
– И что?
– Тьюториал кончился. Или кончается. Я не знаю, когда у них точное время. Может, утром, а может – в полдень.
– В прошлый раз меня выбросило днем, – вспомнил Санёк. – Утром я как раз драккар у ярла спер. Но точно знать не могу, потому что спал. Уснул на палубе, а проснулся уже в офисе.
– Значит, еще не конец, – вздохнула Алёна. За ночь опухоль немного спала, зато обрела новые краски. Синяк на лбу тоже «загустел». Хорошо, что здесь нет зеркала. Алёна бы точно расстроилась.
– У тебя гематомы вот здесь и вот здесь, – сообщила она, потыкав в Санькин подбородок.
– Скулди постарался. А что с того, что тьюториал кончился? Для нас что-то поменялось? Вон солнца, как не было, так и нет.
– Когда кончается тьюториал, насколько мне известно, начинается обычная здешняя жизнь, – ответила Алёна. – Пойду умоюсь и завтраком займусь.
Санёк сел. Прислушался к организму. В организме болело многое. Но некритично. Санёк снял рубаху. Рубаха была не его – Ободранного. Спать в ней было нормально, двигаться неудобно – слишком просторная. Санёк подвязал потуже портки (тоже не свои, широченные) и выбрался на поляну. Поглядел на небо… Вздохнул печально: солнышка не предвиделось.
Постиранная вчера Аленой одежка высохла, но переодеваться Санёк не стал. Он намеревался как следует пропотеть, дабы выжать молочную кислоту из мышц.
После завтрака он сообщил Алёне:
– Не хочешь сбегать в одно место?
– Сбегать – нет, сходить – пожалуйста. А что за место?
– Загон для овец. Вчера наткнулся, когда удирал от Скулди и его пса.
– Давай, если хочешь.
– Думаю, надо. Сейчас соберусь – и двинем.
Собирался Санёк по-взрослому. Надел «боевую» куртку, опоясался мечом, сунул топорик в петлю на поясе. Лук и стрелы, само собой. Прихватил кожаную шапочку отправленного на дно Желтка, ладную, с войлочной подложкой, двумя бронзовыми полосами крест-накрест, соединенными понизу бронзовым же кольцом. Железный шлем, конечно, солиднее и надежнее, но и намного тяжелее. Поразмыслив, прихватил с собой щит Скулди, удобный и легкий, из довольно тонких досок, но со стальным умбоном, защищавшим руку.
В общей сложности набралось лишних килограммов десять. И хорошо. Надо привыкать двигаться с нагрузкой. Можно бы еще и кольчугу надеть, но мало ли что? Вдруг придется сражаться, а без привычки драться с «утяжелителями» опасно.
А вот копье Санёк брать не стал. Лазать неудобно, и за ветки цепляется.
Глядя на него, Алёна тоже вооружилась. Но попроще. Нож на поясе и Санькин старый лук с пучком разномастных стрел.
– Драться планируешь? – спросила Алёна.
– Может, и драться. А может, поговорить. А может, вообще ничего.
– Тогда погоди!
Она сбегала в дом и нацепила поверх штанов юбку. Для приличия.
Потом вдруг сообразила:
– Украшения, Санёк! Браслеты там и всякое такое. Здесь это важно.
Блин! Санёк и сам должен был сообразить.
Драгоценного добра у них было теперь навалом. Саньку даже заморачиваться не пришлось. Позаимствовал золотые браслеты Скулди и его шейную цепь того же металла. С Алёной оказалось сложнее, но в конце концов подогнали под ее размер тонкие витые браслеты из прихваченной в длинном доме добычи. И монисто из серебряных и золотых монеток, перемешанных с разноцветными камешками.
Сойдет.
Двинулись.
Дорога к загону вышла на удивление длинной. Вчера Саньку показалось: домчались мигом.
Труп кудлатого пса был на месте. Но не там, где кудлатый принял смерть. Кто-то сволок его в овражек и закидал камнями. И сделано это было еще до ночи и наспех, потому что могилку уже кто-то разворошил и собачатиной не побрезговал. На том, что осталось, восседали два здоровенных черных ворона, глянувших на людей с неодобрением.
