– Еще мы видели: вчера на входе во фьорд нас обогнал драккар. Большой драккар, полный свирепых воинов. Думаю, он шел сюда не с добром, – подлил Санёк масла в огонь.

Родич Гагара поперхнулся пивом. Местные встревоженно переглянулись.

– Так что, думаю, вчера у вашего ярла была возможность проверить свою удачу.

Всё. Им было уже не до подозрений. Собственные проблемы вылезли на первый план.

– Если удача всё еще с ним, я приду к нему, – невозмутимо продолжал Санёк. – Я хороший воин, а моя жена умеет врачевать раны. Любой ярл будет нам рад, хоть мы и не вашего племени. Думаю, если ваш ярл победил вчера, ему понадобятся новые воины, потому что тот драккар был велик и выглядел грозно. А если удача от него отвернулась… – Санёк пожал плечами.

Хорошо, что в этом мире полно матерых бойцов его возраста и никто не рискнет сказать: куда тебе, сопляк, во взрослые игры! Во всяком случае, в крестьянской среде.

– Хорошее пиво! – похвалил Санёк. И навалился на копченую рыбу, вприкуску с настоящей ржаной лепешкой, пусть и грубого помола, зато еще теплой.

Впрочем, налегать на пиво особо не стоило. Мало ли…

– Если ты лекарка, может, посмотришь, что с рукой у моего сына? Его укусила лиса, когда он вынимал ее из ловушки. Седмица прошла, а рана не заживает. Видать, непростая это была лиса.

– Позови его, – сказала Алёна.

Мальцу было лет десять. Рана на руке выглядела скверно. Болела, наверно, не по-детски.

Алена раскрыла сумку, достала инструментарий: небольшой нож, иглы, щипцы… Пацан побледнел. Но совсем нехорошо ему стало, когда Алёна взялась прокаливать инструменты на огне.

– Дурни, – проскрипел дед. – Говорил же: сразу надо было прижечь. А вы что? Вот же внуков бестолковых дали мне боги. А теперь поздно. Сгниет рука. Отсечь придется.

Для своего возраста мальчик держался неплохо. Молчал и в обморок не падал. Ждал страшного.

– Пожалеем ребенка, – сказала Алёна по-русски. Достала черную колбаску в палец длиной, отщипнула маленький кусочек. – На, съешь.

– Что это? – тоже по-русски спросил Санёк.

– Опиумное молочко.

– Фига се. Тяжелый наркотик!

– Анестезия. Лидокаин, знаешь ли, ни один контролер не пропустит.

– А с наркотиками, значит, в Игре проблем нет? – заинтересовался Санёк.

– Думаешь, я, такая, сама всё придумала? Эта штука, если хочешь знать, входит в лекарский набор.

– А мне попробовать можно? – загорелся Санёк.

– Обойдешься! Эй, вы! – крикнула она по-местному, обращаясь к женщинам. – Воду в этом котле кипятили?

– Да, госпожа.

– Давно?

– После восхода, госпожа.

– Надеюсь, что за это время в нее не попало никакой дряни, – по-русски пробормотала Алёна.

Пацан принял «анестезию» и поплыл. А потом и вовсе вырубился. С блаженной улыбкой.

Родичи его наблюдали за Алёной с опаской. И с надеждой.

Девушка приступила к делу. Вскрыла ранки, промыла, вычистила. Санёк заметил: наработанной опытом уверенности в ее движениях не было. Да и откуда ей взяться? Трехдневного курса пусть даже и форсированного игрового обучения маловато, чтоб стать хирургом. Та же тема, что и с оружием. Общие навыки, которые следует развивать на практике.

Вот Алена и развивала.

Когда кровотечение уменьшилось, Алёна запихнула в ранки какую-то заплесневелую дрянь.

– Местный пенициллин, – ответила она на незаданный вопрос Санька. – Всё. Бинтуем и гейм овер.

Распущенную на полосы льняную тряпку она тоже некоторое время подержала над печкой.

– Антисанитария здесь… чисто средневековая, – сообщила она Саньку. – Зато и иммунитет у них почти как у собаки. Вылечится пацанчик.

– Если богам будет угодно, мальчик поправится, – довела она до сведения местных. – И руку сохранит.

– Что должен я за помощь? – спросил Гагар.

– Ничего, – ответил Санёк. – Считай это знаком дружбы.

– Достойные слова достойного мужа, Сандар Бергсон! – торжественно произнес бонд. – Знай: если рука моего первенца выздоровеет, она будет