Я подняла взгляд от «дорогого дневника» и ошарашенно уставилась на пылающий в камине огонь, пытаясь переварить прочитанное.

Переваривалось долго.

Даже не знаю, что удивило больше – мои родственные связи с Дэлией или ее знакомство с семьей высших волков.

Опять Блэк…

Теперь становилось ясно, откуда Арден знает Дэлию с Олдерном. Скорее всего, с ними общался его отец. Вот только случилось нечто такое, что не только разрушило их дружбу, но и разожгло ненависть.

Теперь мне предстояло во что бы то ни стало докопаться до правды. Чтение дневника и последние события порождали все новые и новые вопросы, число которых увеличивалось, подобно снежному кому.

И ответы на них напрямую касались меня, а значит, являлись очень важными.

Вернувшись, Диан застал меня все в том же положении, задумчиво смотрящую на огонь. Недопитый чай давно остыл, да и дрова в камине практически догорели.

Подкинув пару поленьев, типчик опустился в соседнее кресло и устало вздохнул.

– Что? Даже не попытаешься отчитать за самовольную отлучку?

– А смысл? – Диан усмехнулся. – Что сделано, то сделано. И кстати, ты молодец. Не думал, что догадаешься применить эстрагон. Откуда про него узнала?

Вместо ответа я протянула ему дневник. Не очень хотелось выставлять личную жизнь Дэлии напоказ, но это было необходимо. Оттягивать чтение дальше не имело смысла, и я надеялась закончить его этой же ночью.

Типчик удивленно приподнял брови и пролистал несколько страниц. Затем бегло пробежался взглядом по некоторым записям, и его удивление усилилось.

– Даже не спрашивай, откуда я его взяла. Просто однажды легла спать и обнаружила дневник рядом с собой. Знаю, нужно было рассказать о нем раньше. И вообще, признаю, я сглупила. Давно следовало его прочитать, но мне было так важно разобраться с кафе, что с дневником решила повременить. Еще некоторое время назад я не понимала, насколько он важен. И не знала, что дневник напрямую касается меня.

Я невесело усмехнулась:

– Только сейчас дошло.

Казалось, что Диан читает со скоростью света. Он без сожаления пролистывал записи с рецептами, личными переживаниями и прочими не слишком важными вещами.

Прошло немало времени, прежде чем он наконец поднял на меня глаза и задумчиво произнес:

– Ты права, стоило показать мне дневник раньше. Это многое проясняет. Очень многое.

– Что ты имеешь в виду? – Я невольно подалась вперед. – Если есть какие-то сведения, рассказывай. Потому что я окончательно запуталась. Единственное, в чем не сомневаюсь, – Дэлия моя родственница.

– Очень близкая родственница, – не сводя с меня пристального взгляда, уточнил Диан.

Он на миг замолчал, видимо решая, с чего лучше начать.

– Первые подозрения насчет Леониса и Иланы у меня возникли еще в тот день, когда привез тебя в деревню. А укрепились после того, как взглянул на свидетельство о рождении. Помнишь, я говорил, что меня смущает печать? Сегодня наконец понял почему. Пару последних недель я мотался в Тамаринд, а точнее, в мэрию. В местном архиве хранятся все записи и печати бывших турьеров. Мой предшественник умер около пяти лет назад, как раз после этого место при деревне занял я. Не буду вдаваться в подробности и попытаюсь объяснить кратко. Магическая печать у каждого турьера имеет свой окрас и зачастую даже смысл. Это похоже на энергетический символ и в то же время шифр, который не так-то просто разгадать. На первый взгляд печать, стоящая на твоем свидетельстве, кажется стандартной. Но это не так.

Диан выдержал паузу, давая мне время подготовиться к главной новости.

– Печать имеет свою подоплеку. Скрытое значение. А именно – удочерение.

Я не шелохнулась. Наверное, со стороны казалось, что мне все равно или я просто не расслышала. Но внутри все взорвалось и закипело. Разлетелось на мириады крошечных осколков.

Магу не требовалось продолжать, чтобы я поняла, что это означает.

С самого начала я не чувствовала в Илане и Леонисе ничего родного. И интуиция не обманывала.

Сны с детской колыбелью, запах в кафе, цвет волос – все кусочки мозаики разом сложились в единое целое.

Высшая лисица плюс рыжий лис равняется необычный ребенок. Такая простая формула, о которой я почему-то не догадалась раньше.

Она всегда лежала на поверхности, но я даже не пыталась ее замечать.