Такого парня еще поискать надо.

– И как же вы тогда объясните взрывчатку?

– А никак. И объяснять не должен. Я вам сказал правду, и все.

Фергюсон откинулся на спинку кресла, развел руками.

– Полагаю, достаточно. По этому вопросу мы продвинулись, насколько смогли. Теперь я хочу, чтобы вы ответили на вопросы моей коллеги, инспектора Полански из полиции Файфа.

– Минуточку, – предупредила она, запрокинула голову и секунд пять просматривала данные.

Затем моргнула, отключаясь, и встряхнула головой.

– Мистер Томас, вы не можете нам сказать, зачем оставили винтовку в лодке, вместо того чтобы забрать оружие на берег и позаботиться о нем, как то диктует закон и здравый смысл?

Впервые за допрос Томас явно почувствовал себя не в своей тарелке. Он потер ладони о бедра, будто его искусственные ладони вспотели.

– Извините. Я боялся, вы спросите, стрелял я или нет, а я ж отрицать не могу, – он поднял руки. – Да и следы пороха на мне, это да, без сомнений.

– А отчего вас это так обеспокоило?

– Ну я вроде как закон нарушил, с ружьем-то. По тюленю стрелял, – он виновато улыбнулся. – Но промазал по засранцу, такие дела.

– Вы стреляли по тюленю?

– Ну да. Он же полез, где я рыбачил, на мое ловчее место.

– Откуда вы стреляли и когда?

– У Сент-Андруса, незадолго до того, как мне позвонил мистер Фергюсон.

– Вы сказали, что промахнулись. Куда ушла пуля?

– В воду, конечно. Куда еще?

– Вы знаете, что в это же время был застрелен человек, гулявший по берегу в Сент-Андрусе?

– Вы что, считаете, моя пуля его убила? – спросил Томас, нахмурившись.

Полански не ответила.

– Не может быть, – сказал Томас твердо. – Я ж от берега стоял – больше мили. И даже не в сторону суши целился. Тюлень от меня был со стороны моря. Да и дальность не такая у моей винтовки. Проверьте, если хотите. А если хотите меня заграбастать по защите природы, ну так спорить не стану, валяйте. Почти все рыбаки так с тюленями.

И это, насколько знал Фергюсон, было правдой.

– Мистер Томас, вы со времени начала интервью включали свои видеолинзы – то есть ваши глаза – на прием новостей? – спросила Полански.

– Нет, конечно.

– Значит, вы не знаете, что убит епископ Сент-Андруса и тяжело ранен полицейский?

Томас покачнулся в кресле.

– Господи ты боже мой! – Он схватился руками за голову. – Епископа застрелили! Епископа! Бога ради, да что тут происходит?

– Именно этот вопрос нас интересует, – ответила Полански. – Что же тут происходит, Бога ради, как вы выразились? – Она встала. – Я пойду распечатаю карту и снимок со спутника.

Она шагнула к принтеру, стоящему в комнате для допросов, затем вернулась с листом фотобумаги высокого разрешения и положила его перед Томасом.

– Как видите, одна из возможных траекторий пули проходит через место, где находилось ваше судно во время убийства, – сказала инспектор, когда Томас изучил карту и снимок.

Томас пододвинул бумагу адвокату. Тот посмотрел и нахмурился.

– Ну да, проходит, – сказал Томас. – А еще она проходит через пару других пятен, это не то лодки, не то роботы береговой охраны. А большая часть траекторий так вообще с земли. И я говорил уже: моя винтовка не бьет так далеко.

– Это абсурд! – подтвердил Уилсон.

– Я считаю, что вы стреляли не только из винтовки, которая сейчас спрятана на вашей лодке, – сказала Полански подозреваемому. – Фактически вы стреляли из этой винтовки лишь затем, чтобы иметь возможность объяснить следы пороха на ваших руках и одежде. А появились они из-за того, что вы стреляли по епископу из другого, более мощного оружия с оптическим прицелом.

– Выстрел в голову с двух миль, с качающейся лодки? Вы серьезно? Вы, должно быть, считаете меня чудо-снайпером не хуже Ли Харви Освальда.

– Да. Вы стреляли из снайперской винтовки, которую потом выбросили за борт.

Казалось, Коннор искренне удивился услышанному.

– И береговые роботы не заметили? Они, конечно, малость проржавели, но ведь их как раз сделали, чтобы замечать штуки вроде военной винтовки,