Внутри камина Шеви задумалась, как действовать дальше.
«Я должна каким-то образом оказаться с Райли наедине и показать ему, что я нашла. Мне отвратительно разрушать его веру в героя, но Харизмо вовсе не такой уж гений, каким притворяется».
Она поползла вниз по дымоходу к лучику света внизу.
«Свет. Моя комната».
В спальню наверху никто так и не вошел. Шаги, которые ее спугнули, оказались ложной тревогой. И все равно, чем раньше она вернется к себе, тем лучше. Ей и так сильно повезло, что ее пока никто не заметил.
Шеви представила себе орущего прямо ей в ухо инструктора из Куантико, и это заметно ускорило ее спуск по дымоходу. Каких-нибудь три минуты – и вот ее сапоги уже высунулись из камина в ее собственной спальне.
Шеви согнулась и вывалилась в комнату, снова испытав огромное облегчение, что ее тело больше не стиснуто в узком пространстве.
«Я сделала это», – подумала она.
Чей-то голос у нее над головой проговорил:
– Так-так-так. И что же это свалилось к нам в камин? Может, один из эльфов Санта-Клауса, а?
«Если это голос того здоровенного кучера по имени Барнум, то я влипла», – подумала Шеви.
Это был действительно его голос, и Шеви действительно влипла.
Альберт Гаррик всегда ощущал легкое беспокойство, проходя по Мэйфэйру. Несмотря на щеголеватый вид и длинные волосы, какие обычно носили люди знатного сословия, его не оставляла неприятная мысль, что низкое происхождение находит какое-то отражение в его взгляде, видимое и понятное всем встречным.
«Из-за этого, несмотря на все мои знания и весь мой опыт, я не могу чувствовать себя комфортно на этих улицах».
Он попробовал поддержать уверенность в себе следующими ободряющими рассуждениями: «Выше нос, Альби. Ты уже давно не голодный беспризорник, подбирающий на мостовой объедки со стола богатеев. Пора счистить этот позор со своей души, как ты счищаешь нечистоты со своих сапог».
Когда он проходил мимо, молоденькая продавщица цветов присела в реверансе:
– Не желаете ли гвоздику в петлицу, милорд?
Это простенькое приветствие незнакомой цветочницы внезапно подняло настроение Гаррику куда больше, чем все его собственные старания, и он улыбнулся так искренне, как уже давно не улыбался. Он протянул руку к ушку девушки и достал из-за него блестящий золотой.
– Это тебе, моя милая. Купи себе что-нибудь красивое, себе под стать.
Девушка, заикаясь, пролепетала слова благодарности, не сводя глаз с монеты в руках, словно она могла вот-вот растаять, как льдинка.
Фокусник же продолжил свой путь дальше к северной стороне Гросвенор-сквер, к резиденции Тайбора Харизмо – человека, который нанял Отто Маларки, чтобы убить его, Гаррика.
К знаменитому на весь Лондон жилищу Харизмо прилегал тщательно ухоженный частный парк, предназначенный исключительно для обитателей квартала и защищенный от прочей публики тяжелыми запирающимися воротами. Впрочем, вооруженного отмычками фокусника эти ворота задержали не больше, чем надпись «ПО ГАЗОНАМ НЕ ХОДИТЬ» может задержать собаку. Уже через несколько секунд он сидел, расслабленно откинувшись, на чистой полированной скамейке и любовался роскошными гималайскими рододендронами, внимательно разглядывая сквозь их покачивающиеся на легком ветерке цветущие головки особняк Харизмо.
«Значит, теперь Тайбор Харизмо решил избавиться от меня, как некогда он решил избавиться от семейки Райли».
Потому что именно Тайбор Харизмо больше десяти лет назад заключил с Альбертом Гарриком контракт на убийство всей семьи Райли, проживавшей в Брайтоне. А теперь, по прошествии времени, он наверняка узнал, что Гаррик обманул его, и решил довести дело до конца.
«Но только ли в этом причина? Неужели Харизмо пошел против меня всего лишь из-за жизни одного мальчишки?»
И Гаррик решил, что, если обстоятельства позволят, он задаст этот вопрос самому Харизмо, прежде чем убить его.
За окном мелькнуло какое-то движение, и помолодевшие глаза Гаррика без труда распознали маячившую за стеклом фигуру, даже с такого расстояния.
«Харизмо».
Гаррик резко выпрямился, как будто по скамейке пробежал электрический разряд.
«Значит, сегодня мой враг у себя дома. Что ж, это облегчит работу».
Он вдруг порадовался, что сегодня так щедро одарил уличную цветочницу.
«Вот видишь, Альберт. Вспомни, как говаривала матушка Феликса Смарта: если ты делаешь другим что-то хорошее, то добро непременно вернется к тебе».
Тем временем в доме на Гросвенор-сквер Тайбор Харизмо с удовольствием побаловал себя еще одним пирожным в ожидании, пока
