– Знаешь, мне сейчас так странно… Мы столько всего пережили вместе, и вдруг я просто встану и уйду?
– Мы всегда будем рядом друг с другом, Шеви. Я ведь знаю секрет вашей татуировки, помните?
Шеви похлопала себя по плечу:
– Моей татуировки? Ну, вообще-то… боюсь, тут я навешала тебе лапши.
– Навешала лапши? – озадаченно нахмурился Райли.
– Ага. Наколола. Втерла очки. Наплела с три короба, короче.
– То есть… твой отец солгал тебе? А ты солгала мне?
– Опасаюсь, что так. Но, учитывая все, что нас с тобой связало, сейчас я скажу тебе правду. Отец любил рассказывать историю про Уильяма Савано, но на самом деле вся эта затея с именем Шеврон связана с тем, что однажды мой папа поссорился с одним мужиком, владельцем местной «Тексако».
– Тек-са-ко?
– Ага. Это заправочная станция для автомобилей. И вот, чтобы досадить этому мужику, да и просто из-за пристрастия к пиву, он сделал себе татуировку и дал своей новорожденной дочери имя Шеврон, по названию конкурирующей сети заправок.
Райли кончиком пальца оттолкнул от себя пивную кружку.
– Значит, никакого благородного воина не было?
– Нет. Но я построила на этой истории всю свою жизнь. Сделала татуировку, рассказывала о ней небылицы всем, кто соглашался меня слушать, стала агентом. В прошлом году я встретила того дядьку из «Тексако». Он страшно переживал, что мой папа погиб. Он-то и рассказал мне правду. Оказывается, меня назвали в честь заправочной станции.
– Вау, – сказал Райли. Это словечко он услышал в будущем, и оно ему страшно понравилось.
– Вау? И это все? Никакой вселенской мудрости от Великого Райли?
– Мы оба построили свою жизнь на лжи, – сказал Райли. – Меня вовсе не бросали на растерзание трущобным каннибалам, а ваши предки не были великими воинами. Но ложь сделала свое дело, и мы стали теми, кто мы есть. Думаю, вы не случайно стали самым молодым агентом в вашей полиции. Возможно, вопреки имени Шеврон.
– Что ж, Райли, пусть так, – улыбнулась Шеви. – Пожалуй, звучит неплохо. Меня устраивает.
Они вышли из кэба и направились к дому на улице Полумесяца. Боб Уинкл приложил все старания, чтобы как-то уложить в голове те немногие факты, которые стали ему известны.
– Значит, принцесса, вы собираетесь войти в этот дом и остаться в нем на сто лет?
Шеви похлопала его по плечу:
– Что-то вроде того, Уинкл. Я бы с радостью сказала на прощанье «До скорого», но боюсь, что этого может и не случиться.
– Тогда, выходит, целоваться надо прямо сейчас?
– Ну разумеется, – сказала Шеви и клюнула его в щеку, чем ему и пришлось удовольствоваться.
– В следующем году мне исполнится пятнадцать, – сообщил осмелевший от поцелуя Боб Уинкл. – Мы могли бы пожениться. Я бы наколотил кучу монет, делая ставки на бои с индейской принцессой на ярмарках.
– Крайне заманчивое предложение, но думаю, что я все-таки откажусь.
– Что ж, принцесса, ладно. Но теперь, поскольку я сделался совладельцем театра, у меня не будет отбою от дамочек. Так что шесть недель я вас еще подожду, но ни минутой больше.
– Понимаю, – сказала Шеви с улыбкой. – Это самое большее, на что я могу рассчитывать.
Райли проводил ее до порога, пока Боб торчал на соседней лестнице, высматривая шлемы констеблей.
– Будь осторожна, Шеврон Савано, – сказал он. – Будущее – опасное место. Марсиане могут нагрянуть с минуты на минуту.
– Ладно, буду остерегаться всех, у кого есть щупальца.
– Поторапливайтесь, ребята, – крикнул Боб Уинкл. – Больно тут шикарная улица, еще пара минут – и вас непременно прихватят за шкирку.
Мальчишка был прав, конечно. Просто позор, если вся эта история завершится заточением в тюремную камеру.
Шеви крепко обняла Райли.
– Спасибо тебе за все, – сказала она.
Райли тоже стиснул ее за плечи.
– И вам спасибо, Шеврон Савано, великий воин и заправочная станция. Может быть, однажды я перескажу наши приключения на бумаге. Честное слово, они затмят даже книги самого Г. Д. Уэллса.
– Может, ты уже это сделал, – усмехнулась Шеви. – Я погуглю, когда попаду домой.
– Погуглить… надеюсь, это не очень больно, – отозвался Райли.
Раздался громкий свист Боба.
