Семь дней они вдвоем сидели в пыльной гостиной, а череда чужаков фальшиво сочувствовала.
Они с отцом кивали и улыбались, благодарили засранцев за мудрость.
Вернувшись в Бостон, Джейкоб методично удалил соболезнования, которыми была забита голосовая почта. Тогда он еще не знал, что на долгие годы вырабатывает привычку легко избавляться от привязанностей.
«Вторник, 11 июля», – сказала голосовая почта.
Тот день. Наверное, отец – позвонил, сказал такое, чего неохота снова слушать. Джейкоб собрался удалить сообщение, как вдруг услышал голос. Не Сэма.
Бины.
«Джейкоб, – сказала она. – Прости меня».
Неизвестно, что было больнее: что не удосужился ответить или что в первый и последний раз она просила у него прощения.
Он стер запись.
– Мы закрываемся, сэр.
Джейкоб встал, отряхнул травинки с коленей и бросил прощальный взгляд на надгробие.
Большой черный жук выбежал на середину гранитной плиты и замер.
Нахмурившись, Джейкоб его шугнул.
Жук метнулся в сторону и бочком перебежал в правый верхний угол.
Другое освещение, иной ракурс, а Джейкоб – отнюдь не энтомолог.
Но похоже, это тот самый жук из злополучного дома.
Забрался в машину, что ли?
И прикатил к нему домой?
За свою жизнь Джейкоб повидал немало паразитов. Но этот жук куда больше всякого таракана. Хотя пьяной бабе не до сравнений.
– Сэр, вы слышите?
Джейкоб медленно протянул руку к жуку – удерет?
Жук выжидал.
Джейкоб положил руку на плиту – жук перебрался ему на пальцы.
Джейкоб поднял руку и рассмотрел его.
Выпученные бутылочно-зеленые глазки тоже его разглядывали.
Зловещий шип украшал сердцевидную голову; зазубренные челюсти выдавались вперед. Вспомнив красный след на ноге девицы, Джейкоб чуть не стряхнул жука. Но челюсти открылись и мягко сомкнулись – без всякой угрозы. Джейкоб выудил из кармана мобильник и сфотографировал жука. Тот охотно позировал – приподнялся, демонстрируя глянцевое брюшко и бесчисленные сучащие лапки.
Раздался голос смотрителя:
– Сэр, прошу вас.
Жук раздвинул панцирь на спинке и, выпустив прозрачные крылышки, улетел.
– Извините, – сказал Джейкоб.
Зашагали к воротам.
– Я думал, вы давно ушли, – сказал смотритель. – Хотел запирать. Вот уж было б весело. Мы откроемся только в воскресенье.
– Смотря что считать весельем, – ответил Джейкоб.
Сторож недоуменно покосился.
– Хороших выходных, – сказал Джейкоб.
Глава пятнадцатая
Последние тринадцать лет Сэм Лев жил в многоквартирном доме, принадлежавшем состоятельному прихожанину Эйбу Тайтелбауму. Эйб и Сэм приятельствовали лет с двадцати, на пару изучали Талмуд, отчего Сэм и занимал теперь жилплощадь управдома.
Видит бог, должность была не хлопотная. Обязанности Сэма ограничивались запоминанием списка телефонов. Получив жалобу на неисправный бачок
