Лос-Анджелес глянулся, остается. Выходит, их убрал один и тот же человек – Перри-Берни.
– Вы слишком много на него вешаете, – сказала Нортон. – Может, он просто славный парень, который тоже хотел помочь бедолаге Черецу.
Джейкоб задумчиво ковырял остывшую лапшу в арахисовой подливке. Есть не хотелось, и такое впечатление, что не захочется еще неделю; не терпелось вернуться к работе. Он смутно чувствовал, что Нортон с любопытством его разглядывает. Что-то с ним не так.
– Может, еще куда-нибудь сходим? – спросила Присцилла. – Вы не голодный?
– Я нормально.
– Вы только поклевали, лопала я. Хотите, угощу вас том ямом? Полный восторг.
– Нет, спасибо. Я не люблю кинзу. Какой-то мыльный вкус. И лимонную траву не люблю.
– Трава-то чем не угодила?
– Будь лимоном или травой. Выбирай.
– Если вы не любите лемонграсс и кинзу, почему мы заказали тайские блюда?
– Вы так пожелали.
– Какой вы галантный.
Джейкоб отсалютовал пивом.
– Вряд ли за год приезжает много американцев, – сказала Нортон. – Можно проверить по списку студентов. Правда, сегодня канцелярия закрыта.
– У них существуют выпускные альбомы? – спросил Джейкоб.
– Наверняка. Или что-нибудь в этом роде. Я спрошу Джимми.
– Кто он вам?
– Друг отца. Меня знает с детства.
– Вы здесь выросли.
Нортон кивнула.
– Как оно тут?
– Весело. Пьяные драки со студентами. Клево.
Джейкоб улыбнулся:
– Папа был полицейским?
– Учителем. Преподавал латынь. Такой, знаете, истинный грамматист, который подпевает радио и орет на Эрика Клэптона:
Рассказ лишний раз напомнил, что Джейкоб в детстве многое пропустил.
– Родился и вырос в Лос-Анджелесе. Мама умерла. Она была художницей. Отец раввин, хотя сам себя так не называет.
– У-у, какая редкая родословная.
Джейкоб чуть не излил душу. Так давно не разговаривал с нормальным человеком. С ней он как-то подсобрался. Умница, симпатичная и не дылда.
Нортон откинулась на стуле, готовая слушать.
– С младых ногтей меня приучали искать денежный след, – сказал Джейкоб.
– Вы будете смеяться, но нам не платят суточные.
– Мой шеф специалист по выкручиванию рук.
– А у вас есть особый фонд для ухаживания за местным полицейским составом?
Джейкоб поднял стакан:
– За международные отношения.
Они вернулись в участок и сели за компьютер.
Сайт Студенческого художественного общества известил, что оно ориентировано на тех, кто не специализируется в искусстве, однако ищет возможность выставить свои работы.
Джейкоб читал между строк: художественная школа – клика, а Студенческое общество, этакий кокон внутри университетского кокона, – клуб, где нашли приют эстеты второго эшелона.
– Отец Череда сказал, Реджи хотел заняться изобразительным искусством, но потом передумал.
– Не потянул.
– Я видел наброски. Он умел рисовать.
– А мне казалось, для получения степени по искусству это не важно.
