– Конечно. У нее тяжелейшая травма.
– Вы с ней говорили?
– Я? Нет. Мы общались по делу и очень коротко.
– Наверное, вас огорчило это происшествие.
– Конечно.
– Хорошая девушка, – сказал Яир.
– Вы сдружились? – Джейкоб обращался в основном к Петру.
Тот пожал плечами:
– Говорю же, разговоры по делу. Короткие.
– Она объяснила свой уход?
– Наверное, слишком тяжелые воспоминания.
– Клавдия кое-что сказала, чего я не понял. – Джейкоб раскрыл блокнот на странице со словом
– Я это не понимать, – сказал Яир.
– По-чешски «глина», верно? – спросил Джейкоб.
Петр кивнул.
– Так что она хотела сказать?
– Уборщица, – сказал Яир. – Все время грязь.
– Тут не грязь. Глина.
– Налить воды – будет грязь.
Джейкоб ждал, что скажет Петр, но тот смотрел в пространство.
– Есть предположения, кто в ту ночь мог быть в синагоге или где-то неподалеку?
– Например, кто? – спросил Петр.
– Скажем, у кого-то есть ключ или кто-то решил подготовиться к утренней молитве.
– С утра даже миньян[48] не набирается, кто придет в четыре утра?
– Тот, кто особенно печется о синагоге.
– Все мы печемся, – сказал Петр. – Это наше наследие.
– Но вы-то – начальник охраны. Для вас это нечто большее.
– Все почитают синагогу.
Молчание.
– На булыжнике оставили знак, – сказал Джейкоб.
– Тут малевать граффити, – кивнул Яир.
– Это не заурядный вандал. – Джейкоб взял телефон и нашел снимок выломанного булыжника. – Теперь вы поймете, почему я не могу полностью исключить версию преступника с еврейскими корнями.
Охранники промолчали, но Яир покосился на Петра.
– Кто-то поменял камень, – сказал Джейкоб.
– Конечно, – ответил Петр. – Не оставлять же дыру.
– Куда делся старый булыжник?
– Наверное, полиция забрала.
– Лейтенант Хрпа хотел осмотреть камень, но тот исчез.
– Не могу ничего сказать.
– Не можете?
– В смысле, не знаю.
Джейкоб посмотрел на Яира, тот сделал несчастное лицо.
– Может, лейтенант его потерял, – сказал Петр.
– Он не похож на растеряху, – возразил Джейкоб.
Петр потер подбородок:
– Всякое бывает.
– Еще я узнал, что чердачная дверь была открыта, – сказал Джейкоб.