– Одним мутошей меньше, – оскалился Гаврила Никифорович, впрочем – больше для вида, глаза его в то же время были холодны, а взгляд – насторожен.

– Что еще за Золотой Сын? – хмуро спросил пленного Глебка.

– Младший брат и, может быть, – наследник Хана, – не стал уходить от ответа шайн. – Вы все умрете, как крысошакалы! – добавил он, приглушенно. – Максут-Хан собственными руками будет вам кишки разматывать. Каждому! – он выгнулся вперед и заорал, снова роняя слюну: – КАЖ-ДО-МУ!

Одинцовские что-то забормотали, переглядываясь. Похоже, эмоциональный заряд, который шайн вложил в свой вопль, достал до каждого. А возможно пленный тоже обладал даром телепатического влияния.

– Он запустит вам в печень стальных сколопендр! Он скормит вас котяхам! Ха-ха! Он вас по очереди на «гнойник» сажать будет!

Быстрее всех опомнился Гаврила Никифорович.

– Ты нас не стращай, грязный мут! Захотели войны – получайте трупы! А сунетесь к нам еще раз – все под нашими стенами и ляжете! Потому что только мут безмозглый посылает кавалерию на пулеметы!

Титан хмыкнул и перебросил «Печенег» с плеча на плечо.

– Думаешь, так просто нас взять? – продолжал давить на пленного командир ополчения. – Думаешь, живем мы в лесу и молимся колесу? Да у нас помимо этого пулемета – куча всяких смертоубийственных штук с довоенных времен! Максут-Хан твой пивца соснет! У нас столько оружия, что три орды кровавыми соплями умоются!

Шайн притих, внимательно посмотрел на Титана, потом на Лана и Свалочника.

– В общем, так и передашь своему Хану, – сказал тогда Глебка.

– Что? – удивился шайн.

– Чего-чего? – удивились все остальные.

– Мы отпустим мута, чтобы он передал Хану это послание, – сосредоточенно проговорил Глебка. – В качестве жеста доброй воли мы отдадим Хану тело брата, – приказчик, точнее – теперь уже бывший приказчик, повернулся к пленнику. – Если твой Хан не дурак, пусть убирается с наших земель. Иначе его ждет тяжелое поражение. Так ему и передашь.

Шайн хохотнул и тут же поморщился от боли в руке.

– Максут-Хан не станет разговаривать со мной. Воин, который попал в плен к селянам, в его глазах – это никто. Меня отправят на мясо для ханских фенакодусов.

Лан понял, что пришла пора и ему поучаствовать в беседе.

– При чем здесь – селяне? Тебя взял в плен я – дружинник из Кремля. И он! – Лан кивнул в сторону Глебки. – А он – местный…

– Человек-паук, – брякнул Титан.

– Ага, – не стал возражать Лан. – Головорезов, вроде тебя, он рвет голыми руками, как крысопес – старый противогаз. Так что ты еще легко отделался!

– Хм… – задумался шайн, выпятив бородавчатую нижнюю губу.

Глебка тем временем уже раздавал приказы.

– Двум верховым мутантам сохраните жизнь! Один – для пленника, второй – для высокородного покойника. Чем быстрее этот генетический урод унесет отсюда ноги, тем больше шансов у его Хана убраться с наших земель живым! А не уберется – так познакомится с нашими пулеметами и артиллерией! – закончил паренек с неподдельным воодушевлением. Похоже, после этих слов проняло всех, включая пленника. Разве что Титан и Свалочник остались безучастными, поскольку за свою долгую жизнь повидали немало таких храбрецов, для которых потом приходилось копать могилы.

– Все правильно! Да! Пусть уносят ноги, твари змеерожие! – поддержали Глебку ополченцы, включая их командира. – Пусть убираются, пока в жопы пороху не натолкали!

– И не подпалили!

– Да фитили у них коротки! – бросил один из «бояр», и в ответ на эту простецкую шутку со всех сторон грянули взрывы хохота.

Лан вздохнул и подошел к своим товарищам.

– В общем, положение дел такое… – проговорил он, кисло улыбаясь.