А Парфен действительно разогнался, скакали мы как на пожар, благо в лесу лишних нету никого, и за пятнадцать минут лошадка, Синельников и телега домчали меня до импровизированного полигона.

– Здравия желаю, товарищ капитан, – приветствует меня Автандил.

– Ну что, представитель бога войны, что делаете?

– А учимся. Вот ребята учатся зарывать пушки, ну, вырывать капониры, опять же, запасные позиции, потом менять позиции в бою. То есть перекатывать пушку или гаубицу в запасной капонир. В бою легко, если на учении было тяжело. И чем тяжелей в учении, тем легче будет в бою.

– Молодец, ну, давай показывай, что тут у вас и как.

Автандил распорядился, и бойцы, бросив уже почти отрытые позиции, помчались в лес, к машине, и все загрузились в автомобиль. Потом «Опель» фыркнул мотором и, чадя синтетическим бензином, выехал и двинулся к противоположному концу поляны. Достигнув границ поляны, машина нырнула в лес, и там водитель заглушил мотор. Из леса выбежали бойцы и споро накрыли потенциальную позицию маскировочной сетью. Правильно, это чтобы неприятель не углядел будущие позиции.

Затем бойцы заработали в стиле мегакротов, ибо быстро стали погружаться в земной шар: одни выкидывали землю, а двое сооружали из выкинутой почвы бруствер, защиту от осколков. Прошло немного времени, и так же быстро, как тараканы от света, бойцы порскнули метров на двадцать влево, растянули новую сеть и начали подготовку запасной позиции. Молодцы!

Так, и запасная позиция готова, что же теперь? Все красноармейцы побежали к машине, прятавшейся в лесу, и вот из леса выкатилась легкая гаубица Вермахта и, быстренько оказавшись в первом капонире, заняла боевое положение, в лес потянулись снова красноармейцы. Они на обратном пути понесли боезапас, командир орудия, блондинистый крепыш, вовсю ворочал биноклем по окрестностям, видимо, выискивал демоцель. Лязгнуло железо, и в жерле, то есть в стволе орудия, оказался снаряд. Все готово для стрельбы, где вы, фашисты?

Гогнидзе что-то зычно гаркнул, я от неожиданности не понял, что сказал грузин, зато красноармейцы все поняли прекрасно. Потому как быстро привели гаубицу в «толкательно-тащительное» положение, и немецкое орудие галопом понеслось в запасной капонир. Ну, что сказать-то – молодцы.

– Слушай, Автандил, а если вражеская пехота подкрадется к пушкарям?

– Во-первых, я думаю, наши пехотинцы нас прикроют, во-вторых, в каждом расчете есть по одному наблюдателю, и он обязан постоянно наблюдать, от остальных дел он освобожден и вооружен немецким автоматом.

– Ну понятно, брат, понятно, а что с обедом, в расположение поедете или сухпай?

– Сухпай, товарищ капитан, тяжело в учении, но без него в бою еще тяжелей, да и не совсем сухой паек, у нас в лесу полевая кухня работает, там ефрейтор Мирзаян готовит кашу перловую, причем с мясом. И вообще, Виталий, ты что, проголодался? Потерпи, через полчаса обед, пошли минометчиков посмотрим.

– Хорошо, как скажешь, хозяин-то барин.

Потом мы смотрели, как проворно действуют минометчики, как отрывают ровик для миномета, ход сообщения с запасной позицией, как быстро снимают миномет и ретируются.

А вот пообедать мне не было суждено: стоило нам сесть за дастархан, ну, чистую тряпицу, которой застелили землю, как случилась перемотка. Причем ничего не угрожало моей жизни, почему же перемотало? Может, с Ильиных что случилось?

– И все равно не понимаю, чего ты сидишь, вставай, берем два взвода и едем в Краюхи, будем наказывать полицаев и выручать Арсения Никаноровича.

– Самый умный, что ли? Нет Арсения и остальных в деревне, СД забрало, везут в Минск, вот я и думаю, что бы сделать, доехать-то не успеем. Даже на «Бэтэшках», на колесном ходу, и то не успеем, хоть ложись и помирай.

Так, до сих пор перематывало, если убивало меня, а теперь в чем дело? Мне ничего не грозило, максимум отравление от перловки, но нет же, я не успел ее даже попробовать, в чем, значит, тогда дело? Единственное предположение – это Ильиных, и главное не то, что он секретарь обкома. Главное то, что на нем завязано все подполье области, потеряв его, мы станем слепыми и глухими. Вахаев с Онищуком, конечно, разведчики классные, но без Арсения Никаноровича, его агентуры и его наводки и Петро, и Лечи слабы…

Значит, необходимо во что бы то ни стало вытаскивать Арсения. Что ж, попробуем!

– Слышь, Каллистрат, зачем ты так про БТ, они как раз могут и нагнать, давай на четырех «Бэтэшках», десантируемся, не думаю, что немцы смогут что- либо противопоставить против такого козыря?

– А что? Может выгореть, по шоссе «Бэтуха» выгоняет до 70–80 километров, фашисты, думаю, не сильно спешат.

– Тогда Нечипоренку за шкирку – и в путь.

– Заметано.

Через десять (не более) минут четыре БТ вылетели с базы и направились на выручку к нашему гурану. А как же, разве можно такого человека потерять? Еще немцы (прости, Хельмут), то есть фашисты, могут растрезвонить, что поймали секретаря обкома партии. Так вот, летим по проселку, по нему выйдем на шоссе, а там можно попробовать и до восьмидесяти километров разогнаться. А на этом дорогообразном направлении больше шестидесяти не