Эренбург говаривал о фашистах? Тут взрывается по танкам противника наша артиллерия и танки, а чего бы не пострелять, тем более немцы подставились боками, и их танки ни разу не КВ. Саперы приводят в действие пехотные шрапфугасы, расположенные, по старой привычке Смирницкого, на высоте трех метров, и куски металлических отходов, летя сверху вниз, рвут пехоту в манную крупу.
Загораются еще танки противника; один, три, уже пять (32–5 = 27), и нацики, не выдержав, поворачивают вспять. Правда, при этом они не слабо стреляют по нашей засаде и даже попадают в зарытые до бровей пушки и танки, но они-то на открытой местности, а мы в земле-матушке, потому гитлерюги, двигаясь задним ходом, рвут дранг нах нахер. Жестоко пресекают инсинуации вражьей пехоты пулеметы и флаки, пушки и танки бьют только по танкам, и снова загораются или останавливаются отступающие танки врага (27–4 = 23).
Пошла команда Нечипоренке, Зворыкин по рации произнес слово «Варяг». Да, имя легендарного крейсера – это призыв к атаке, пусть немцы поломают головы, к чему бы этот «Варяг» или даже вообще варяг? А Нечипоренко на своих шушпанцерах сейчас должен ударить в тыл отступающих немцев, так как те, пятясь, выкатываются в мертвую (для артиллерии) зону, и красные артиллеристы вынуждены прекратить обстрел. Зато есть бог на небе, и, видимо, ему больше по нраву парни со звездами, чем парни с крестами, один танк противника ломается, скорей всего экипаж в состоянии аффекта сделал что-то не так. Потому дойчепанцерщютцы[224] выскакивают из танка и бегом присоединяются к своей драпающей пехоте, пулеметы наши уже не достают, и потому экипаж немецкого танка успешно бежит (пусть живут пока, жЫр нагуливают жЫвотные).
Ну и когда фашисты уже расслабились, мол, вышли из боя, мол, жизнь удалась, во фланг гитлеровцев из леса (откуда ни возьмись) выходят танки Нечипоренки, с тремя немецкими же ПТО (37-мм «колотушки») на буксире, и с ходу, отцепив пушки, в тринадцать стволов бьют по боковой броне отступающего врага. Сразу загорается еще один артштурм (5–1 = 4), за ним два тридцать пятых, и еще через минуту один Т-IV (23–3 = 20, больше 50 процентов панцеров слиты), фашисты разворачиваются и идут в лобовую атаку на группу Нечипоренки. Нечипоренко не дурак (да и приказ надлежащий имеется), и, продолжая обстрел противника, Бэтэшки задним ходом (бросив пушчонки) уходят назад в лес по той дороге, по которой пришли. Правда, наученные горьким опытом, бэтэшники уходят, не показывая спину (усиление брони на БТ в основном с фронта, а тыл так и остался противопульным), а так сказать, пятясь назад, и потом, войдя в подлесок, уже выжимают всю скорость из имеющихся оборотов двигателя. А что вы хотели, это БТ – Быстроходный Танк, у него пятьсот лошадиных сил.
Фашисты, обозленные до упора, пытаются преследовать группу Нечипоренки, но они-то не знали, что сумрачный свердловский гений Семенова придумал заминировать и это направление, плюс и шрапфугасов наставили с два десятка: шесть танковых на уровне земли и пятнадцать противопехотных на трехметровой высоте. А самое главное, фашисты не знают, где проход среди мин, зато Нечипоренко знает. И немцы втыкаются в это дерьмо по полной, сперва противотанковую мину находит прущий впереди Т-III, только сунулся на десять метров в подлесок, как бабах. Затем сбоку от него нарывается на такой же сюрприз, привезенный Семеновым из немецкого же склада Т-IV (20–2 = 18). Видимо, со второй миной были синхронизированы шрапфугасы (или кто проводок невидимый в траве задел), потому что начинается канонада, и бездушные взрывные устройства шпигуют ходовые части танков всяким металлоломом, а тела пехотинцев таким же металлоломом, да помельче, да еще и сверху вниз, правда, местами шрапфугасы шпигуют осколками мирный белый свет. Так не каждые бомба, мина и снаряд убивают врага, большинство смертоносных устройств чаще просто пугают.
Еще три танка остаются там (обогащая пейзаж залежами железа), и немцы теперь окончательно поворачивают да дергают несолоно (неперчено, негорчичено, некетчупено и немайонезено) дранг нах хаус, потому как всей толпой выскочили из леса. Поле боя ЗА НАМИ!!!
Ну и, значит, ПОБЕДА тоже!
Вот, значит, что с «дранг нах остом» делает засада животворящая.
Скоро у нас оказался полный, пофамильный отчет: всего мы потеряли сто двенадцать бойцов убитыми и шестьдесят ранеными (тут и бомбежка, и артподготовка, и сам бой). Кроме того, потери в технике – это шесть орудий (два противотанковых, что Нечипоренко оставил при отходе в лес, подберем, так что четыре), два ротных миномета и один батальонный, плюс один небельверфер, козлы арийские тоже разбили. Вдобавок ко всему мы потеряли все Т- 26 (два сломались, у одного трансмиссия, у другого двигатель стуканул), два БТ (один тюнингованный, второй без тюнинга), также одну «тридцатьчетверку», и великана КВ. Хоть КВ и прятался в лесу, немчики уложили рядом с ним бомбу (случайно), вот его и перевернуло к едрене фене, плюс деформировался корпус и с креплений сорвало двигатель, так что одним тяжким танком меньше.
Потери, сразу скажу, колоссальные, но и немцам мы нанесли потряссальный урон: из сорока трех танков у врага осталось восемнадцать, из восьми самоходок у врага осталось только четыре, плюс потери в живой силе больше трех батальонов (про медвежью болезнь дойчей молчу). А это того стоило, если еще добавить три сбитых в начале боя самолета, то мы по всем параметрам наклали немчуре по первое число.
Бойцы пошли вперед собирать трофеи, танкисты во главе с Абдиевым и Прибыловым осматривают оставленные противником танки (вдруг вместо убыли в танках добавим?).
У бойцов строжайший приказ раненых немцев, оставшихся на поле, не добивать, и даже не граби… ой, не экспроприировать, наоборот, они (наши бойцы) обязаны немцев перевязать. Причем их же индпакетами, свои тратить нельзя, тем более у каждого фашиста в ранце пакеты, и не по одному, вот пусть их перевяжут, а еще грузовик выдадим фашистам, пусть легкораненые тащат своих нах хаус. Тут не то чтобы у нас свербит гуманизм и человеколюбие в одном месте, но пусть у каждого из тех, кого щас не добьем, совесть нет-нет да и проснется.
Глядишь, и потом нашим раненым так же помогут. Короче, немцев перевязали, на грузовик погрузили, те, кто не поместился, поедут вторым рейсом.
