комнаты было очень темно, и Байроне скорее напоминал лишь смутное очертание, затерявшееся в тени. Эш заметил, что даже свет от лампы на небольшом столике померк до слабого мерцания, так что из-за затемнения все делалось туманным, не вполне определенным, словно мрак, паривший вокруг них, собирался сомкнуться.

Подбородок у лорда Эдгара теперь покоился на груди, и как раз в тот миг, когда Эш подумал, что тот заснул, старик поднял усталые глаза на исследователя. Эшу представилось, что лорда мучает боль, – тот поднял свой стакан с лекарством и отпил из него. Эш снова прикинул, что еще, кроме морфина, могло быть в этом стакане. Длинные французские двери громыхали в своих рамах, когда жесткий порыв ветра вдруг ударял по склону утеса и парапетной стене с бойницами.

Эш чувствовал, как его окутывал холод, а тени все сильнее наступали на угасающий свет от камина, который остывал, пусть даже поленья в нем продолжали гореть. Их с лэрдом словно бы обхватывал их собственный тайный мир, из которого исключалась безмолвная фигура Байроне.

– Лорд Эдгар, – начал Эш, – вы хорошо себя чувствуете?

Лорд разразился сухим хриплым смехом, как будто искренне чему-то удивился. Отсмеявшись, Шоукрофт-Дракер наклонился вперед, чтобы внимательнее всмотреться в черты лица Эша.

Исследователь уловил болезненную гримасу, стягивавшую лицо старика. Тем не менее, тот, казалось, был настроен поговорить.

– К сожалению, мой рак неизлечим. Видите ли, как бы человек ни был богат, под конец жизни здоровья ни за какие деньги не купить. Даже лучшие из специалистов не могут вылечить неизлечимую болезнь, сколько бы им за это ни предложили. Вы знаете, я шутил, когда был здоровым молодым человеком: «Что такое здоровье без денег?» Теперь даже я не нахожу это смешным.

– Что, ничего нельзя сделать?

– Вы невнимательны. «Неизлечимое» значит «неизлечимое», вот и все. – Он слабо стукнул рукой по подлокотнику кресла, чтобы подчеркнуть свои слова. – У меня, ко всему прочему, опухоль в желудке, которую они боятся удалить, опасаясь, что я умру на операционном столе. Посмотрите… – Он откинул клетчатое одеяло.

– Господи… – только и смог прошипеть в ответ Эш, когда увидел грубо вздувшийся живот лорда.

– Даже здесь, в Комреке, смерть не проведешь.

– Так почему вы рассказали мне так много – потому, что вам уже все безразлично, или потому, что знаете – мне отсюда никогда не выбраться? – спросил Эш, мимолетно подумав, не наставил ли уже Байроне ему в голову пистолет.

– Нет, мистер Эш. Полагаю, я пытаюсь как-то облегчить свою совесть. Я не по собственному выбору возглавил эту часть Внутреннего двора; это, можно сказать, определило рождение. Эту должность занимал мой отец, а перед ним – его отец. Собственно, семья Шоукрофт-Дракеров участвовала в деятельности Внутреннего двора с самого что ни на есть начала.

– Так зачем же проводится сегодняшняя конференция?

– Видите ли, у меня нет наследника. Основной целью встречи является избрание того, кто меня заменит. Думаю, сэр Виктор готов занять эту должность.

Он осторожно сделал большой глоток из стакана, который теперь почти опустел.

– Это от боли, мистер Эш. Хотя мне надо сохранить ясность мысли – всего лишь немного дольше. Морфин, я уже убедился, теперь едва притупляет рези; здесь у меня гораздо более мощный коктейль.

Шоукрофт-Дракер, казалось, медленно умирал у него на глазах, и Эш не знал, что делать дальше. Он повернулся к Байроне, но в сгустившейся темноте едва мог различить фигуру дворецкого, не говоря уже о его реакции.

– Второй пункт повестки дня заключается в том, предложить ли известной личности убежище в Комреке. Вы, может, помните, что некоторое время назад человек по имени Муса Куса был отправлен в Англию, чтобы заключить договор как с Великобританией, так и с Соединенными Штатами. Он выступал в качестве посланника…

– Каддафи, – закончил за него Эш.

– Верно, полковника Муаммара Мухаммада аль-Каддафи, если использовать его официальный титул. Но, хотите – верьте, хотите – нет, Муса Куса был гораздо более заинтересован обсуждать свое убежище. Собственно, у нас уже есть несколько богатых ливийских гостей, людей, которые решили покинуть свою страну и ее режим много лет назад, до того как все полетело кувырком. И кто бы стал их винить, хотя, я уверен, их семьи заплатили очень высокую цену за то, чтобы их близкие исчезли, что называется, с карты мира. Но Муса Куса, боюсь, искуплению не подлежал. Спецслужбы подозревают, что именно он координировал взрыв над Локерби.

На этот раз он прервал свои слова, не просто поморщившись, но едва сдержав болезненный стон. В каких бы незаконных делах лорд ни участвовал, Эш не мог не испытывать к нему жалости. Однако лорд Эдгар вскоре снова откинулся на спинку кресла.

Шоукрофт-Дракер вздохнул.

– Вскоре даже эта смесь не будет оказывать действия. Но еще через некоторое время это вообще перестанет иметь какое-либо значение.