Эш приложил пальцы к своему горлу. Он вынужден был признать, что оно таки болит. Но, если принять во внимание размер рук, которыми его пытались задушить, это было неудивительно.

– Ладно, примите теплый, расслабляющий душ, а потом я осмотрю вас лично в своем консультационном кабинете. Хорошо? Отлично. Увижусь с вами обоими чуть позже.

Доктор Причард ушел – приветливый человек, но при необходимости, очевидно, строгий профессионал, подумал Эш. Персонал больницы стоял чуть ли не навытяжку, когда тот проходил мимо.

– Я провожу вас к душевым, – резко сказала Кранц. Из-за поврежденного носа ее голос звучал так, словно у нее был сильный насморк, и Эшу снова пришлось сдержать смех.

Она мрачно глянула на Эша, словно знала, о чем он думал, потом повернулась на каблуках.

Эш с Дельфиной обменялись заговорщическими улыбками, потом встали и последовали за ней.

Позже, лежа на застеленной мягким стеганым одеялом кровати в комнате Дельфины и оставаясь в безупречно чистых белых купальных халатах, они начали расслабляться. Клоназепам, который они приняли вместе с освежающим теплым душем, внушал им чудесную леность, несмотря на утреннее испытание.

Порезы, раны и царапины, которые они получили, пока отбивались от диких кошек, были тщательно обработаны антисептиком, который, как вынужден был признать Эш, жалил почти так же, как когти, их причинившие. Видимо, старшая медсестра Кранц была слишком… преисполнена энтузиазма. Это можно понять, полагал он. Ранами Дельфины доктор Причард попросил заняться другую медсестру, и Эш подумал, что главный врач знает об их маленьком любовном треугольнике и озорно наслаждается неловкостью ситуации.

После душа старшая медсестра провела их в удобный и на удивление скромный кабинет Причарда, где Эш с Дельфиной устроились на мягком диване. Любопытно, что стены там не украшали никакие дипломы или сертификаты о достижениях. Эш вынужден был пересмотреть свое мнение о щеголе- враче, чьи знания и умения были настолько очевидны, что не нуждались в обрамленных свидетельствах. Он был уверен, что этот врач обладает подлинной квалификацией: расследование Кейт раскрыло бы любую ложь в этой области. Может быть, отсутствие дипломов имело какое-то отношение к таинственности Комрека? Он приветствовал их по-дружески, но на сей раз предстал именно профессиональным врачом.

Он увел доктора Уайетт в свою смотровую комнату, закрыв за собой дверь. Кранц, оставшись наедине с Эшем, решила, что ее услуги больше не требуются. С ядовитой усмешкой, лишь усугублявшей впечатление, которое производил ее сломанный нос, она вышла из кабинета, злобно глянув на исследователя, прежде чем окончательно закрыть дверь.

За ней нужен глаз да глаз, печально подумал Эш. При том мрачном настроении, которое, как он ясно чувствовал, овладевало замком, в нем в ближайшие несколько часов могло случиться все что угодно. Атмосфера, как внутри, так и снаружи, неуклонно становилась все более гнетущей. Вскоре, чувствовал он, весь ад вырвется на свободу. Он не испытывал угрызений совести из-за увечья, нанесенного Кранц, и это было не похоже на него, независимо от обстоятельств. Кроме того, вчера он убил человека. Хорошо, он защищался, но даже если так, то его здесь все равно что-то коснулось, что- то злобное и дикое, что-то такое, что он не мог контролировать.

Вскоре закончив с Дельфиной, доктор Причард кротко улыбался, когда они вернулись из его смотровой комнаты.

– Долговременных повреждений нет, – объявил он. – Придется потерпеть некоторые неудобства, но, Дельфина, все раны поверхностные. – Он повернулся к исследователю. – Я дал ей упаковку триптана – может помочь, если эрготамин плохо подействует; если повезет, это оградит ее от приступов мигрени. Если нет, попробуем кое-какие инъекции для блокирования нервов. Ну а теперь ваш черед, мистер Эш. – Он указал на открытую дверь смотровой комнаты. – После вас. Я хочу хорошенько осмотреть эти отпечатки рук и синяки, которые вы получили вчера вечером.

Осмотр был краток, но тщателен.

– Жить будете, – удовлетворенно кряхтя, сказал Причард, когда все было закончено. – Я дам вам обезболивающие таблетки с седативными средствами. – Он поднял ухоженную руку, отметая любые возражения. – Просто еще немного клоназепама, что успокоит ваши нервы, и немного дигидрокодеина – это сильное обезболивающее. На какое-то время сделаетесь сонливым, но это быстро выветрится. Доктор Уайетт не возражала против них, хотя, как правило, ее нелегко упросить принять даже аспирин. Но она мне доверяет, и я надеюсь, вы тоже.

Теперь, расслабившись на кровати Дельфины, они наконец нашли немного времени друг для друга.

– Спасибо, Дэвид, – сказала она.

– За что? – спросил он, проводя пальцем по длинному отвороту ее халата.

– За то, что спас меня от диких кошек.