Панас поскреб могучей дланью затылок, недоуменно пожал плечами:

— Так это… по соседям, за посудой мать послала. У нас же посуды мало. На большое количество гостей не рассчитывали как-то.

«Все-таки хороший у меня муж. Находчивый», — с умилением подумала Параскева, возвращаясь в избу.

— А как же наша банька? — хитро поинтересовался Миксам, поставив хозяйку в тупик.

Женщина захлопала глазами, но нашлась быстро:

— Баньку топить долго, завтрак простынет. Так я вам из кувшина полью.

— А посуда как же? — не желал сдаваться альбинос, вызвав в хозяевах мысленное пожелание провалиться к чертям собачьим со своей дотошностью.

— Так мы уже наелись, — доверительно сообщил Флоднег, поднимаясь из-за стола.

Намурас пытался было протестовать, но получил подзатыльник от наставника и сразу ощутил сытость собственного организма. Т поднялся гибким движением и присоединился к товарищам по блужданию в Безымянном лесу. Вешил тоже не стал отставать от коллег. Оставаться с ведьмаками наедине ему вовсе не улыбалось, потому он тоже поспешил встать из-за стола, да так поспешно, что чуть не опрокинул его.

— Надеюсь, коллеги, вы нас проводите к лесу и по пути расскажете, как получилось, что узник еще не пойман? — поинтересовался у магов Алишер.

— Разумеется! — преисполнился нездоровым энтузиазмом Флоднег, от которого за версту несло неискренностью.

Через несколько минут тройка ведьмаков расселась за столом и получила прекрасную возможность наблюдать за тем, как трое магов, прихватив с собой нескладного до нелепости долговязого ученика, удаляются прочь от двора головы.

— И эти уходят, — насмешливо фыркнул Миксам. — От тебя, старшой, что-то все разбежаться норовят, ровно мыши от кота.

Алишер недоуменно пожал плечами, отказываясь комментировать необычность воздействия своей персоны на окружающих.

— Надо думать, проводников придется из местных брать. На коллег рассчитывать явно не приходится, — констатировал Риттер.

Панас же сидел за столом с таким видом, словно под зад ему вместо лавки подсунули раскаленную сковороду и какой-то доброхот непрерывно подбрасывает в огонь под ней дрова, дабы не остыла. Он явно не знал, куда себя девать, мечтая поскорее сбежать в «Пьяного поросенка», собрать сельчан на сход и вместе решать, что делать с внезапным нашествием магов.

«Черти принесли этих придурков, — злился Панас. — Как будто без них проблем было мало».

Но затем вздрогнул, покосился на вольготно расположившихся рядом магов, не подслушали ли мыслей. На всякий случай перекрестился, сотворив про себя краткую молитву Всевышнему. Говорят, против колдовских козней самое первое дело.

Параскева же, в отличие от мужа, никуда не спешила, лебедушкою плыла от печи к столу, угощала гостей, словно долгожданных, потчевала не скупясь. Словом, тянула время, несмотря на выразительные взгляды супруга.

Алишер ел мало, хотя не знал, когда удастся поесть в следующий раз. Но он никак не мог понять происходящего вокруг, и это не могло не расстраивать. А тут еще хозяин ни с того ни с сего принялся истово креститься, украдкой косясь на гостей. С чего бы это? Хотя крестное знамение нежить не станет на себя накладывать. Значит, зло не распространилось на Хренодерки и не засело глубоко в душах селян. Кстати, о крестах…

— А скажите, любезные, — задумчиво молвил Алишер, пронзая запнувшуюся на полшаге хозяйку пристальным взглядом, словно уже давно подозревал ее в чем-то недозволенном. — Храм у вас в Хренодерках есть? Нам бы воду освятить перед тем, как в лес идти.

Вздох облегчения, который испустили хозяева, можно было услышать в Безымянном лесу, если хорошо прислушаться, конечно.

— Храм у нас в Хренодерках есть, — жизнерадостно откликнулся голова. — Сейчас прям позавтракаем и пойдем.

«Тем более что кабачок недалеко от храма Всевышнего», — подумал он про себя.

Что ни говори, владелец «Пьяного поросенка» выбрал удачное место для своего заведения. После воскресного посещения храма многие сельчане норовили отбиться от празднично одетого семейства и провести некоторое время в кабачке за чаркой вина, кружечкой пива и задушевной беседой с друзьями. Пока не хватятся супруги, разумеется.

Ведьмаки не возражали против компании, хотя обычно храм возводился на высоком месте и бывал виден издалека, так что путники не могли промахнуться мимо заметного строения. Но тут был один нюанс. Жрецы редко жаловали ведьмаков, чье происхождение считали неестественным и противным Всевышнему, ибо творить пристало только Богу, а те, кто считает иначе, — еретики, чернокнижники и демонопоклонники. Некоторые служители Всевышнего искренне считали, что возведя на костер ведьмака, сделают последнему большое одолжение, избавив от мучений противоестественного существования. Ну и заодно можно прочесть замечательную проповедь для прихожан, плавно перетекающую в народные гулянья. Другие жрецы полагали, что у ведьмаков, как у творений не божьих, души попросту нет, а потому небольшое аутодафе тем более пойдет им только на пользу.

Алишер вовсе не желал ссориться с местным жрецом. Только предания анафеме ему не хватало. Да и местное население и без того не страдает дружелюбием, а заслышав пламенный призыв служителя Всевышнего, тут же примутся ставить палки в колеса. Сильно, конечно, навредить не смогут, но приятного все равно мало.

Впрочем, волновался он зря. Жреца дома не было. Гонорий вышел утром из храма, где с трудом отстоял утренний молебен, и увидел, как в