– Все четверо ко мне, – скомандовал офицер Майер. – Двое несут ее, двое держат на мушке. Ни на минуту не спускать с нее глаз!

Я улыбнулась краем рта. Мне польстил их страх.

Один из охранников отцепил наручники от перекладины и снова защелкнул их на моих запястьях. Затем подхватил меня под мышки и рывком поставил на ноги, колено пронзила острая боль. Второй охранник взял меня за лодыжки, и я стиснула кулаки, стараясь не закричать.

Тот, что держал меня за ноги, наморщил нос и отвернулся. Для него я была холодной, мертвой нечистью – и больше ничем.

На миг я поняла желание Михея изничтожить их всех до единого.

Меня вынесли из челнока, и я изогнулась в их руках, чтобы увидеть хоть что-нибудь и понять, где мы. Перед глазами проплыло большое кирпичное здание. Это была не Роза. И не Остин.

Мы вошли в здание, и меня обдало пронизывающим искусственным ветром. Полы были выложены белой плиткой, стены – выкрашены в приятный кремовый цвет.

– Вниз, – приказала Сюзанна и оглянулась на офицера Майера. – Ее уже подготовили?

– Да.

– Хорошо. Суньте ее в камеру до поры.

Конвоиры внесли меня в лифт, и мы спустились на несколько этажей.

Здесь обстановка уже не была такой приятной, как наверху.

По всему длинному коридору в два ряда тянулись пустые камеры. Но если в КРВЧ они обычно бывали стеклянными, белыми и стерильно чистыми, то эти представляли собой грязные зарешеченные конурки.

Меня бросили на пол в ту, что была посередине, и я уткнулась в бетонный пол, чтобы хоть как-то отвлечься от боли.

После того как решетка с лязгом захлопнулась, я, сделав над собой усилие, села. Здесь не было даже койки, только толчок в углу. Все соседние камеры пустовали, и вокруг стояла звенящая тишина.

Я привалилась к стене и огляделась. Ни одного окна. Понять, что сейчас – день или ночь, – невозможно. Одно ясно: укрытие надежное, судя по количеству этажей, на которое мы спустились.

У меня сжалось сердце. Может быть, мне станет легче, если я смирюсь с тем, что именно здесь встречу свою смерть? Ведь всего несколько недель назад я была готова умереть в любую минуту и никак не рассчитывала прожить хотя бы три года. Просто нужно как бы вернуться в ту реальность.

Вот только ее больше нет. Все изменилось с тех пор, как появился Каллум. При мысли о том, что мы даже толком не простились, мне стало еще хуже. Я понятия не имела, что значит «проститься толком», но наше прощание явно было неправильным.

Я шевельнула ногами, забыв, что одна по-прежнему сломана. Пронзившая меня боль была до того сильной, что я едва не заорала. Чем дольше не наступала регенерация, тем тяжелее мне становилось. Я не привыкла к переломам, не заживавшим в считаные минуты. У меня всегда был короткий период восстановления, а эта боль никак не унималась.

Прислонившись к стене, я внимательно рассмотрела искалеченную ногу. А вдруг она вообще не заживет? Что, если они научились останавливать регенерацию? Или после этих уколов нога навсегда останется кривой и безобразной? Такой подарочек похуже будет, чем мои шрамы на груди.

Меня вдруг разобрал истеричный смех, и чем больше нарастала паника, тем громче я смеялась.

Я выбрал вышку поближе к туннелю. Ночь прошла спокойно, и только шелест листвы иногда нарушал тишину. Спать я не мог и до рассвета мерил шагами небольшой пятачок земли. Когда наступило утро, я побрел за ограду и осмотрел окрестности, но там было пусто.

Настало время отправиться на ее поиски.

– Покидаю пост, – сообщил я в рацию. – Захожу.

– Понял тебя, – отозвался Рили.

Я перешел через холм и, минуя городские окраины, направился к отделявшей трущобы стене. Город просыпался, на этот раз людей на улицах стало уже намного больше. Было очевидно, что они решили игнорировать рибутов и вообще вести себя так, словно ничего не происходит. Что ж, пусть делают, как им удобнее.

Я надеялся, что родители с Дэвидом вернулись ночью домой, в противном случае на их жилье вполне уже могли претендовать другие.

Перемахнув через стену, я зашагал по грунтовке по направлению к школе. Интересно, что осталось в остинском филиале после ухода КРВЧ? Сохранились ли там фургоны и челноки? Можно было бы взять один и начать поиски Рен и Адди. И плевать, что все твердят об опасности. Она бы искала