что-то потащило ее в сторону… И как в лице ее вновь на мгновение промелькнуло что-то человеческое – видимо, Машина желаний все-таки не смогла до конца подчинить себе Призрака. Или на мгновение утратила над ним контроль. И этой секунды оказалось достаточно, чтобы ноги сталкера заметно напряглись – и он остался на месте, подставив лицо навстречу летящему ножу…

Клинок с хорошо слышным легким хрустом проколол глаз и вошел в череп по самую рукоятку. Пулемет Призрака медленно падал на пол, а я стоял и смотрел, как гаснет синий огонь в целом глазу сталкера. Кукла не выполнила предназначение, и безжалостный оператор бросил ее, как ребенок выбрасывает игрушку, не оправдавшую ожиданий.

– Освобождение… – прохрипел Призрак. – Благодарю…

И рухнул на свой пулемет.

Время вновь возобновило свой бег, но я все еще не мог пошевелиться. Непростое это дело убивать своего товарища, который вознамерился убить тебя. И то, что это уже был не он, а лишь оболочка, заполненная чуждой синевой, ничего не меняло.

– Неплохой трюк, – деловито отметил Кречетов. – Где ж вы, молодой человек, такой зажигалкой разжились?

– В ящике фанатиков Монумента, – пожал плечами Мастер. – Там много всякого-разного было, а этот Призрак мне сразу не понравился. Вот я и решил подстраховаться. И, как оказалось, не зря. Вот вернусь на Большую Землю, вытащу из этой зажигалки взрыватель, вставлю туда обычную, а на корпусе гравировку сделаю, как у Снайпера: «Если пойду я долиною смертной тени, то не убоюсь я зла. Потому что я и есть самое страшное зло в этой долине». Само собой, на другой стороне набью «№ 2», твоя-то, Снайпер, по-любому первая. Ты не против?

– Без проблем, – сказал я. – Меня больше интересует, почему Монумент выбрал именно Призрака, а не кого-то другого из нас.

– По ходу, Монумент просто считал у него в башке затаенное желание, – проворчал Фыф, вылезая из автоклава. – Люди иногда желают смерти другим, сами того не осознавая.

– Вполне может быть, – кивнул Мастер. – Не зря же он сказал «Призрак в Зоне должен быть только один». Как я понимаю, «веселый призрак» дал Снайперу больше, чем ему, вот и…

– Стоп, – сказал я. – О мертвых или хорошо, или ничего. Давайте просто соберем оружие и похороним своего товарища. Что бы он ни думал и кем бы ни был, он наш. Сталкер. И этим все сказано.

– Принято, – кивнул Мастер. – Тем более, что валить отсюда надо по-любому.

И ткнул пальцем в потолок, а потом в пол, который медленно, но неотвратимо покрывался серой пылью, сыплющейся сверху.

Мы задрали головы.

Что ж, Мастер был прав. Крепость «мусорщиков», лишенная энергетической подпитки, медленно, но неотвратимо рассыпалась в пыль. И интенсивность процесса явно нарастала. Еще немного, и на месте укрепления, созданного пришельцами из иномирья, останется лишь нехилая куча пыли, под которой мы рискуем остаться навеки. Поэтому нам явно стоило поторопиться.

Мы похоронили его на берегу подводящего канала ЧАЭС, по которому в прошлом вода из пруда-охладителя подавалась на атомную станцию. Неплохое место для сталкерской могилы, на которую раз в сутки будет падать длинная тень от знаменитой вентиляционной трубы Третьего и Четвертого энергоблоков, своеобразного символа чернобыльской Зоны. Над могилой мы соорудили самодельный крест, сбитый из старых досок, на котором я «Бритвой» вырезал одно-единственное слово: «Призрак».

– Где-то я уже видел подобное, – пробормотал себе под нос Кречетов.

– Неудивительно, – пожал плечами Мастер. – Вполне может быть, что по Зоне бродят другие сталкеры, вырвавшиеся из аномалии «веселый призрак». Бродят – и умирают. А на их могильных крестах всегда пишут одно и то же.

– Упокой тебя Зона, сталкер, – прошептал я.

Признаться, не особо хорошо было у меня на душе, хоть и понимал я, что не было у нас другого выхода – или мы, или Монумент, твердо решивший забрать наши тела и души. И, кстати, далеко не факт, что со смертью Призрака он изменил свое решение.

– Ну, куда вы теперь? – угрюмо поинтересовался Фыф, остро переживающий потерю глазных щупалец. И даже автомат «Кедр», найденный в куче оружия, оставленного «мусорщиками», нисколько не приподнял ему настроения.

– Я в Ораное, – сказал Мастер. – Думаю, Дальнобойщик уже скоро будет там и у нас с ним появится много работы. Вон Снайпер говорит, что период реабилитации после этих проклятых шлемов у пострадавших может быть довольно долгим. Так что наш с ним долг помочь и нашим любимым, и всем остальным, кого мы вытащили.

– Хорошая речь, – хмыкнул Кречетов, нагруженный прокачанным оружием, словно пожилой, но все еще крепкий мул. – Душевная. А мои цели более приземленные. Мне лабораторию восстанавливать надо. Буду потихоньку исследованиями заниматься…

– Знаем мы твоё «потихоньку», – проворчал Фыф. – Думаю, лучше бы нам больше не пересекаться на узкой дорожке.

– Я только «за», – вторично хмыкнул Кречетов. – Вооруженный нейтралитет в наше время очень ценный хабар.

– Ну, а вы? – поинтересовался Мастер, закидывая за плечо свой «Банхаммер» со слабо светящимся магазином, найденным в куче оружия «мусорщиков».