ничего. Только липкую рукоятку топора.

Все ведь шло хорошо. Сережа был внимательным, да и в постели если не бог, так его первый зам. Ни один мужчина до него не дарил ей столько удовольствия. Все было хорошо. Секс, подарки, а самое главное, он в ней души не чаял. Все испортили дети. Дети, дети, дети…

Света подошла к этому вопросу издалека. Расспросила о семье. Разумеется, о бывшей семье. Сергей не скрывал и рассказал, что да, мол, была жена, но развелся с ней пару лет назад и, как он видит теперь, не зря. Она помнила все слово в слово. Она помнила, в какой момент он улыбнулся, в какой расстегнул верхнюю пуговицу. Они тогда сидели в пиццерии, а там кондиционер сломался, что ли? Поэтому было невыносимо жарко. Он ей говорил о том, что первая жена не могла родить, и это стало одной из причин развода. Если честно, Света не понимала таких людей. Что значит «не могла родить» – не могла забеременеть? Не могла, не могла… Как ей говорила мама: а ты смоги. А ее мама знала, о чем говорила. Да Света и по себе знала – нужно просто захотеть.

Светлана хотела детей, и они у нее были. Именно дети так и смущали ее возлюбленных. Вот и Сергей, как только узнал о ее детях, занервничал, стал каким-то другим. Хотя нет, ни черта он другим не стал! Он показал свое истинное лицо, а до этого просто притворялся. Обманщик! Злость нахлынула новой волной, потопив разум. Света вскочила, замахнулась и опустила топор на руку Сергея чуть выше кисти. Лезвие не встретило сопротивление кости.

Она рубила и складывала куски в бочку. Если сначала ей показалось, что крови не было, то теперь она была везде. Ее джинсовый комбинезон, трава, земля вокруг были пропитаны кровью. Света устала. Она снова села на покрышки, чтобы перевести дух. Топор выпускать из рук не было никакого желания. Она очень хотела есть. Сейчас, глядя на куски мяса из бывшего ухажера, это особенно чувствовалось. Дети тоже голодные сидят целый день. Она им наказала не выходить из комнаты, поставила на детский столик тарелку с бутербродами и три кружки с чаем. Алешка – старший, не даст братикам проголодаться, пока мама тут прибирается.

– Они у меня славные, – обратилась Света к окровавленному обрубку у своих ног. – А ты нос воротил. Ты просто, подонок, никогда не любил детей!

Они встречались месяца два, прежде чем она пригласила его к себе. То есть конфетно-букетный период шел полным ходом, несмотря на то что она уступила ему уже на третьем свидании. Нет-нет, мама воспитывала ее в строгих традициях, но Света, преодолев третий десяток, вывела для себя простую формулу. Возраст делим на число ухажеров, возводим в степень привлекательности и умножаем на число браков. Все это, как ни странно, равно нулю. Причем, если продолжать в том же духе, с изменением возраста и привлекательности (понятное дело, не в лучшую сторону) вся ее жизнь будет стремиться к нулю, потому что в тридцать пять лет она не побывала замужем ни разу. Поэтому все эти «ни-ни до свадьбы» Светку не трогали. Она уже взрослая девочка и сама может решить, что, кому и когда давать. Но вот дала бы она ему прикоснуться к себе, знай о его истинном отношении к детям? Вряд ли. Она бы и близко подлеца не подпустила к себе.

Вчера он пригласил ее в ресторан, по меркам маленьких городков приличное заведение, а в общем, тот же фастфуд, только с официантами. Поужинав и навешав ей лапши о своей порядочности, он предложил поехать к нему. Как всегда, впрочем. Черт! Теперь это даже смешно. Он практически каждую встречу говорил ей, какой он добрый человек. Благо не опустился до историй о том, как он бабушку переводил через дорогу, снимал котенка с дерева, а вечером смотрел «Белый Бим Черное ухо» и плакал. Дура! Какая же она дура. Она верила ему. Да скажи он ей, что помогает со своей скромной зарплаты менеджера магазина стройматериалов детским домам, она бы поверила.

В общем, поели они вчера, поговорили ни о чем, и, как и каждое их свидание, Сергей захотел показать ей «чудесный фильм». В предыдущие вечера все шло по одному сценарию – оказавшись в его квартире, они в лучшем случае успевали увидеть финальные титры. Вчера Света решила изменить традициям и отложить «просмотр фильма» до завтра. А может, и не отложить, а просто перенести в ее дом. Он, кстати, согласился легко, паскудник.

Приехали они около десяти. Дети уже спали – свет в детской не горел. Алешка был ей настоящей опорой. Когда появились Борька и Ромка, Света думала, что не управится с тремя детьми, но Леша повел себя как настоящий мужчина. Забота о младших легла на его детские плечи. Он и кормил их, и укладывал спать, пока мама устраивала личную жизнь. Грубо, но, по сути, верно. Света была счастлива с тремя детьми, но для полного счастья ей не хватало мужчины, с которым она проживет до конца жизни. Дети вырастут и разъедутся, а она останется со своим мужчиной.

Вечер обещал быть приятным. Сережа все время шутил, не забывая подливать вина. А Света, улыбаясь скорее из вежливости, думала с чего начать. Впервые за вечер она пожалела, что дети спят. Сейчас их галдеж пошел бы ей на пользу. Шум из детской просто расставил бы все по своим местам. Она бы сейчас не сидела и не думала, как преподнести ему тот факт, что она является матерью-одиночкой троих прекрасных мальчиков.

Света поставила бокал с вином на столик и повернулась лицом к Сергею.

– Что? – Сергей прервал свой рассказ. – Что-то не так?

– Послушай, – начала она.

Она не думала, что будет так тяжело. На протяжении двух месяцев он ей твердил о любви к детям, о желании своих собственных. И вроде бы все нормально, все замечательно, просто нужно сказать, но желание иметь своих и принять чужих – это разные вещи. Вот что ее останавливало, вот что так мешало произнести: у меня есть дети.

– Продолжай, – настороженно предложил Сережа.

– Помнишь, ты говорил, что любишь детей?

Конечно, он это помнит! Черт! А как еще начать?