далеко лай собаки и пьяные крики припозднившейся компании. Ветерок, обдувающий разгоряченное тело, и запах нечистот, пахнувший из ближайшего слива канализации. Мирный, тихий вечер, один из тысяч городских вечеров.

Сергей нагнулся, поудобнее ухватил парня за пояс, кряхтя, с натугой приподнял и взвалил мертвеца на плечо. Идти было не очень далеко, минут десять, и нужно было поторапливаться, пока кто-нибудь не увидел девушку с трупом на плече. Зачем лишние разговоры?

– Ну и какого демона ты не идешь домой? Опять тут ночевать будешь?

– Буду, и чего? Тебе жалко, что ли?

– Да нет… мне даже лучше. Вдвоем веселее. Просто смешно – жена-красавица, а ты ночуешь здесь, в доме хозяина. Не боишься, что пока ты тут, она с соседом, а? Хы-хы-хы… Или ты запугал соседей? Никто не покусится? Твоя рожа кого хошь напугает! Хы-хы-хы…

– Да ладно… рожа! Ты на себя погляди, тоже, небось, не красавец! Чего до сих пор не женился? Ни жены, ни детей… все по шлюхам бегаешь, как молоденький. Сколько тебе уже? За тридцать? Не пора ли остепениться?

– Это кто мне говорит? Парень, жену которого, может, сейчас сосед трахает? Парень, что скрывается от своей женушки по чужим домам? Помалкивал бы уж! Лучше вообще никакой жены не иметь, чем такую!

– Да заткнись ты… без тебя тошно. Свалить бы куда-нибудь подальше. Может, на корабль наняться? Ей-ей достала, тварь… весь мозг выела! Ведь бывают же бабы нормальные, не такие, как эта! Вот посмотри на Серг – баба как баба! Все при ней – сиськи, зад твердый, как орех, ляжки круглые, крепкие. Под платьем видно – аж… аж… глаз не отвести! Мечта мужика! И что? Нормальная, и поговорить можно, рожу не воротит, и ведет себя, как мужик… сказала – сделала, без выкрутасов и дури! А дерется как? Ей на арене бы выступать! Она всем бы там бошки пооткручивала!

– Ага… и ходила бы такая, как ты, – с битой-перебитой рожей и сломанными ушами. И откуда ты знаешь, что у нее задница твердая, как орех? Что, попробовал, что ли? Хы-хы-хы… Вот ты болван…

– Дурак ты, – Агунг с сожалением покачал головой, – как есть дурак. За такой бабой я бы на край Мира пошел… куда угодно бы пошел, если бы позвала. А мне вот досталась жоповертка проклятая! Только денег требовать да задом вертеть… туда-сюда… туда-сюда… Поймаю суку с кем-нибудь в постели – убью! И суд меня оправдает! Я слышал, что вроде есть такой закон, что если муж поймал жену за изменой и пристукнул в постели – ему ничего не будет!

– Да ладно… дурак ты сам. Это когда было? Тыщу лет назад! Ну, слышал я про такой закон, и что? Нынешний геренар все больше к добру склоняется, законов навыпускал – так просто уже никого не убьешь. По судам затаскают. И кстати – закон-то касался не женщин, а мужчин! Мужчину можно было убить, и ничего за это не было бы!

– Это как это так? Баба виновата, если мужик на нее залез! Его-то за что, мужика? – Агунг хмыкнул, шмыгнул носом и высморкался в ладонь, вытерев ее о штанину. – Мужика-то я за что буду убивать? Я и сам бы залез на какую-нибудь бабу, если б позвала. Мужик не может отказать бабе в ентом деле – у него душа такая, к любви тянется.

– Опять ты дурак! Тысячу лет назад главными были не мужики, а бабы! Остров наш был бабским царством, и наши бабы набеги делали на другие земли! И боялись их как огня! Ты что, никогда не слышал об этом времени? Эх ты, темная ты башка!

– Я в школах не учился, – обиженно помотал головой охранник. – Это ты городской, а я из деревни пришел. Мы деревня на деревню дрались, вот я и научился. А потом в Город пришел. Как это так – бабы главные?

– А вот так. Клан Эорн – про него-то хоть слышал? Ага – хоть это слышал, деревенщина! Так вот – этот бабский клан был главным, бабы всем Островом правили. И почему я про это вспомнил – ты про закон тот откуда-то услыхал, а что в нем написано, не знаешь. Так вот: это баба могла убить своего мужика, если заставала его с другой бабой! А вот любовницу не трогала. Хотя… погоди-ка… там что-то насчет поединка было. Ага, точно! Она вызывала ее на поединок, и они дрались за мужика! И кто побеждал – чего-то там получал. То ли мужика, то ли наследство убитой бабы – не помню. Давно уже учитель рассказывал. Отец меня отправил учиться, говорит – учись, может, выбьешься в люди. А я вот, болван, засел в охранниках… с тобой, неучем неграмотным, вместе… иэххх… жизнь… Хотя могло быть и хуже – например, мог пойти на арену, чтобы мне башку разбивали и последние мозги вышибали… хы-хы-хы… Вот чего ты с арены ушел? Ты же сильный боец! Неужто платили мало?

– Платили-то вроде и не мало, но… понимаешь, заплатят, а надо еще и лекарю отдать, а все лекари денег дерут, думают, я там огромные деньги зарабатываю. Расходов много. А ни одного боя без ран не обходилось. Платят, ага… и за что? Чтобы мне в один из дней башку напрочь отбили? Смысл какой? Здесь, к примеру, тихо, спокойно, хорошо. Денег меньше – так я за них и не прыгаю по арене, как зверь, того и гляди, кишки выпустят или шею сломают. Год уже я здесь и доволен. И переночевать есть где, если что…

– Во-во… сразу бы так и сказал! От женушки скрыться хочешь! Не понимаю тебя – врезал бы ей хорошенько, чтобы она навсегда забыла, как тебе мозг пилить! Ну что ты сам как баба? Не можешь ее на место поставить? Боец называется!

– Бил. Толку-то? Говорит – еще раз стукну, она подкрадется ночью и перережет мне глотку. А с нее станется, перережет!

– А чего тогда живешь с ней? Послал бы ее подальше, выгнал бы из дому!

– Дом ее папаши, а он в страже служит. Я вообще никто, и звать меня никак. Все деньги ей отдавал, ничего не накопил. Так и сдохну под забором,