по приведению орудия к бою. Не знаю, что это нам даст, но уникальные задания подразумевают весомые бонусы.

ИИ каземата подбадривал и торопил нас как мог, параллельно руля десятком расконсервированных ремонтных сервов и приводя отсек в порядок. Вновь уничтожался драгоценный мох, змеилась по палубе временная проводка из оптоволокна, тужился в углу дрон мобильного склада, формируя из скудных запасов универсального вещества заказанную ИскИном деталь.

Лучше б силовой подъемник починил, зараза! А он, видишь ли, взялся за восстановление систем связи…

Да все я понимаю, связь на войне – первейшее дело. Но как же надоело кантовать эти неподъемные трансураны в совершенно немыслимых для двадцать первого века количествах!

Тем более что система неслабо штрафанула нас за вчерашние посиделки, быстро перешедшие в поминки. В бою с «Крабом» была повреждена спаун- капсула одного из пехотинцев. Сука-статистика показала ягодицы – кучная очередь из ИМП-турели контрабордажника вынесла одну из панелей внутренней стены зала и превратила укрытую за ней капсулу в груду битой электроники.

Приписанный к капсуле боец так и не воскрес, а нам выпал очередной квест – отыскать резервный модуль и перепрограммировать его на индивидуальный код погибшего. Программный скрипт прилагается, ничейную капсулу ищите, где хотите. Опционально – используйте бокс менее нужного бойца группы. Нормально, да?

Вот и пили мы за легкое посмертие Кольки-Баюна, парня удивительно сильного, но тихого и вечно сонного, как зимний кот.

Незаметно для себя практически опустошили запасы найденного мини-бара и нехило испортили атмосферу главного зала. Ибо пить и не курить как-то не получалось, а сигареты с оранжевыми стикерами подсаживали на себя практически мгновенно, с третьей затяжки. Наш медбрат пренебрежительно отмахивался и обещал «снять зависимость за две минуты, только вот докурю». И правда – дымил больше всех, а заодно первый ушел в аут нирваны, где продолжил смотреть цветные мультики.

Короче, «тринадцатая» сорвалась с резьбы. И ваш покорный слуга оказался бессилен что-то предпринять. Когда я оторвался от слияния чувствами с Линой, группа была уже далеко за гранью приличий.

Страшный сон офицера – застать роту пьяной с боевым оружием в руках. Ну а если не можешь предотвратить – то возглавь!

Пришлось придать мероприятию официальный статус, за что был обласкан всеобщим обожанием и оштрафован системой на нехилые полсотни командирских балов. «За нарушение семи статей дисциплинарного и трех пунктов корабельного устава».

Эдак я на всю жизнь останусь капралом…

Угомонились поздно. Но стоило лишь прилечь, как гребаный ИИ каземата поднял меня уставной гипнокомандой: «Быстрое пробуждение в зоне БД». У кого-то из нас двоих оказались сбиты часы внутрикорабельного времени.

Сноб-ИИ утверждал, что его процессор ошибаться не может, и все претензии к дефолтным установкам моего импланта, а также колониальной администрации Пятого Рима, возомнившей о себе невесть что.

Ведь всему прогрессивному человечеству давно известно, что сутки на кораблях РИ синхронизированы по древнейшему артефакту: часам Спасской башни, чудом уцелевшим после «Глобального Принуждения к Миру» и все еще отсчитывающим время пра-Москвы.

Сообщенная между делом новость выбила из меня все аргументы, а просевшие от пьянки персональные характеристики и отравленная нарко- сигаретами атмосфера окончательно испортили настроение.

– Рота, подъем!!! – зло проорал я и на десять секунд раньше, чем положено уставом, прибегнул к неспортивным командирским методикам.

Мысленная команда – и импланты бойцов простимулировали нервные узлы слабыми разрядами тока, выгибая спавших в замысловатые дуги и на корню пресекая глупые вопросы и ругательства.

После обязательных мыльно-рыльных процедур и скудного завтрака из псевдосуши и салатных клочков разноцветного мха бойцы хмуро, но споро принялись за работу.

Жизненное пространство расширялось, задач хватало всем.

По возможности укреплялся и добронировался зал реинкарнации. Капсулы мы теперь берегли пуще собственных жизней. Никто не желал зависнуть на неопределенное время в чистилище. Как выжить там сутки и сохранить разум – неясно даже самым волевым и нечувствительным к боли.

ИМП-спарка теперь грозно возвышалась у входа в Зал и настороженно шевелила тонкими щупами стволов. При ней постоянно находились двое дежурных, в том числе один в легком ББСе.

Еще пара тяжей, облаченная в трофейные доспехи, прокачивала базовые пехотные скилы монотонным фармом – отстреливая из ручного оружия спаунищихся сервисных дроидов, зараженных вирусом техноразумных. Ну, по крайней мере, так мы назвали это действо – охоту на дронов, выныривающих из технологических туннелей и пытающихся прошмыгнуть в другие отсеки корабля.

Расход боеприпасов с трудом компенсировался скудной добычей, ребята выходили практически в ноль. Однако пехотинцев следовало тренировать, оттачивая им моторику и навыки владения оружием.

Техники вели тихую войну с ремонтными роботами Казематного отсека, принявшими активное участие в разборке поверженного «Краба». И, что самое неприятное, умыкнувшими несколько драгоценных сборок топливных элементов. У группы вновь намечался энергетический голод.