несуществующие отношения. Заклинило их всех, что ли?

— Угу, с тех пор, как ты перестала постоянно быть рядом, глухая ярость стала его обычным состоянием.

— Нала, не начинай!

— Когда я уезжала, он кабинет громил…

С такими успехами выбралась из кровати я только после полудня, когда Нала, недовольная тем, что не смогла меня переубедить и увезти с собой, отправилась домой. Но не успела вздохнуть с облегчением, как в комнату осторожно заглянула Аделина.

— Выгляни в окно, — таинственно прошептала она.

Не ожидая никакого подвоха, пребывая в полной уверенности, что ураган под названием «лучшая подруга» я сегодня уже пережила и теперь мне ничего не страшно, отодвинула штору — а там…

— По-моему, он за тобой ухаживает, — подавляя улыбку, отметила родительница.

Справедливости ради, стоит признать, что улыбающийся Тавиш под окном, да еще с гейром на поводке несведущего в наших взаимоотношениях человека, именно на эти мысли и должен был натолкнуть. Я смотрела на ситуацию реальнее. Впрочем, это нисколько не помешало мне обрадоваться.

— Просто он сдержал давнее обещание, — выдохнула дрожащим шепотом.

Я-то искренне полагала, что этим все объяснила, но на лице новоявленной родительницы лишь отчетливее отразилось недоумение.

Ничего, привыкнет со временем! Улыбнувшись своим мыслям, я рванула к двери.

— Стой, безумная! — понеслось вслед обеспокоенное. — А одеться?!

Ой, точно. И хотя Тавиш меня еще и не в таком виде лицезрел, пришлось потратить несколько драгоценных минут, чтобы придать себе приличный вид. Зато потом с чистой совестью понеслась к лестнице, от переполняющих эмоций чуть кубарем не скатилась по ней, выскочила из дома и с визгом повисла на Тавише.

Мрак, я же маску закрепить забыла! Но какое это имело значение, когда меня обнимали, тискали, кружили и тепло дышали в макушку? Меня! Такую, какая есть! И, если на минутку поверить поцелуям в щеки, уродливые рубцы Тавиша мало волновали.

— Без тебя дом словно вымер, — пожаловался Тавиш, все никак не желая поставить меня на ноги.

— Не удивлюсь, если так оно и есть, особенно после погрома, который ты учинил. — Не взывать к чему-то светлому в этом бывшем демоне я не могла. Хоть и понимала, что этому светлому там неоткуда взяться.

Словно поддерживая меня, рядом осуждающе всхрапнул гейр.

— А ты помолчи, предатель, — тут же сверкнул на животное взглядом Тавиш, и то виновато прижало внушительных размеров ушки с кисточками к лобастой голове. — Откуда знаешь?

— Утром приезжала Нала и сдала тебя со всеми потрохами, — не стала ничего скрывать я.

— Это заговор! — притворно вознегодовал наколдованный.

Продолжать в таком духе мы могли сколько угодно, и плевать нам на приличия, но тут подзабытый подарок решил напомнить о себе более действенным способом, чем какой-то там звук. А именно, улегся на траву, вытянул шею и ткнул носом Тавиша под колено.

Мы едва не завалились! Устояли, конечно, но во избежание Дивальд наконец решил поставить меня на ноги.

— Совести у тебя нет, — сообщил он невозмутимо принимающему солнечные ванны пушистому созданию.

Я присмотрелась к серой усатой морде, потом к дарителю, решила, что эти двое друг друга стоят, и снова переключила внимание на морду. Она пофыркивала от удовольствия, а заметив, что на нее смотрят, поспешила принять позу поэффектнее.

Хм…

— Уверен, что это мальчик? — Почему-то захотелось прояснить этот немаловажный вопрос.

— Ну… — Даритель замешкался под насмешливым взглядом желтых глаз своего подарочка. — Я гейра покупал. Вроде.

Мы с живностью дружно фыркнули. Ясно все с ним!

— По-моему, это девочка, — глубокомысленно заметила я.

— Думаешь? — позволил себе усомниться Тавиш.

— Мужчины не бывают такими наглыми. — Я обосновала свою точку зрения, как могла.

— Вот как? — Светлые брови насмешливо приподнялись.

— Ты исключение, — сдаваться не хотелось.

Все время пререканий живность с любопытством наблюдала за нами, будто ее пол зависел именно от нашего решения. Но оно все не приходило. Я упорствовала, Тавиш тоже не желал сдаваться, отстаивая свое мужское право быть вредным, наглым и совершенно бессовестным. Я с его исключительностью спорить не стала, но заявила, что раз так, то и проверять истину ему. Я-то девушка тактичная и к ни в чем не повинной живности под хвост точно не полезу! В итоге дело кончилось моей победой, потому что гейр оказался все-таки женского пола, тремя глубокими и исправно кровоточащими царапинами на руке Тавиша и разобиженной серебристо-серой красавицей, которая согласилась простить нас, только умяв пару сладких булочек.