Движки на основе пирита обошлись недешево, но они однозначно доказали свою перспективность. Заполнить все трюмы мешками с пряностями не удалось (большей частью урожай просто не подоспел), но по самым скромным оценкам прибыток должен был составить процентов пятьдесят. Дипломатические успехи тоже наличествовали: удалось договориться с вождем о последующих поставках.
Платой за пряности послужили изделия из железа и кристаллы. Пожалуй, Морад не купил бы такие: кварцы, гранаты и малиновые турмалины: форма третьего класса. И все же туземцы их охотно взяли: видимо, в этих местах хороших кристаллов просто нет. Хотя… сам Профес кое-что оттуда привез: ту же шпинель. Причем с поверхностью «экстра». Но он, по всем признакам, знает некие тайные места… наверное, в окрестностях встречаются пещеры.
Сезон штормов приближался, так что до его начала дальнейшие рейсы немыслимы. Ну и пусть: будет время как следует подготовить «дракон» к следующему сезону. Впрочем, насчет корабля придется договариваться с Повелителями. А вот если удастся получить достаточное количество пиритов, то гребцы в команде окажутся совершенно ненужными. Долго и дорого, но все равно необходимо. Однако не в этом дело…
Высокопочтенный ничем не проявил то раздражение, которое испытывал. Во-первых, посторонним свои чувства показывать не след. Во-вторых, маг и сам не знал, откуда оно. Некая мысль билась в глубине мозга и не давалась на сознательное обдумывание. Конечно же это влекло за собой дурное настроение.
Капитан, бросив короткий взгляд на Хассана, решил, что тот внимательно оглядывает горизонт, который в данный момент не представлял никакого интереса (во всяком случае, для моряка). Любой другой наблюдатель пришел бы к такому же – неправильному – выводу.
Кандидат в академики безуспешно пытался поймать за хвост ускользающую мысль. Наконец он отвел взгляд от той линии, где море сливается с небом. Нет, для решения этой задачи нужно самое мощное оружие: время. Терпеливо подождать, и неощутимая работа мозга сделает свое дело.
Кстати, кок дал сигнал к обеду.
Как всегда, при столкновении с реальностью планы не выдержали и пяти дней. Случилось то, что я мог и должен был предвидеть – но прохлопал ушами.
Я занимался обдумыванием и вычерчиванием вариантов авиационных приборов. Это дело было прервано вежливым стуком в дверь. За нею оказалась целая делегация во главе с Кимиром.
Угадать, зачем они явились, не удалось. Поэтому пришлось учтиво предложить им присесть и поинтересоваться, зачем столь уважаемые люди пожаловали.
– Праздник урожая!
Глава Совета провозгласил это настолько торжественным тоном, что все мои планы тихо расползлись по углам, стараясь не привлекать внимания. Вместо этого я поинтересовался, чем могу быть полезен. Все пожелания уважаемых свелись к формуле: «Присутствовать и радоваться».
Тут уж ничего более не оставалось делать – лишь подчиниться. Тем более, проживая большей частью в городе, я не знал и не мог знать всех тонкостей.
Для начала под аплодисменты, одобрительные крики взрослых и вопли детей вынесли довольно увесистый сноп пшеницы. Из него сделали отдаленное подобие человеческой фигуры, которая была наряжена – другого слова не подобрать. Наряд включал в себя цветы (и где их только нашли осенью?). Кроме того, сноп был перевит лентами: синей, зеленой, оранжевой, красной и пурпурной. Вот с этого момента стало по-настоящему интересно. Во-первых, эти ленты, сколько помнится, сами по себе дороги. Во-вторых, любой встречный гильдейский маг мог бы подумать о нехороших намеках. Лично мне они в голову пришли. Я осторожно оглянулся: никаких признаков недовольства среди наших магов, скорее наоборот.
Девочки в самых лучших нарядах спели песню, прославляющую хлеб. Стихи не отличались высокой художественностью, хор малость фальшивил, но публика была настроена на редкость снисходительно.
Кто-то придвинулся ко мне. Это был Кимир. Он прошептал мне на ухо:
– Ты такое не видал?
– Никогда.
– Я так и думал. Сейчас будет в честь плодородия…
Он не договорил, а я додумал про себя,
Двое парней держали сноп на вытянутых руках. Из толпы вышел третий, оторвал два колоска, один сунул себе за ухо, а второй оставил в руке, потом подошел к смуглой девице в третьем ряду, вытащил ее за руку, воткнул колосок ей в волосы и со вкусом поцеловал (девушку, а не колосок). После чего сменил одного из держателей снопа.
Кимир снова принялся нашептывать:
– Обычай. В этот день любой мужчина может поцеловать любую женщину, а та не вправе отказать. Молодежь обычно начинает, потом остальные. Колоски – они означают…
Я так и не услышал окончания фразы. Шахур присоединил колосок к замысловатой прическе Намиры. На мой взгляд, она была отнюдь не против поцелуя и даже несколько его растянула. Все это сопровождалось восхищенно-уважительным: «О-о-о-о!»
Кимир снова пустился в пояснения:
