А масаны… Поднявшиеся с колен масаны ощутили странное. Новый ритм ударил им в головы. Неожиданно заставил почувствовать Жажду. Даже тех, кто был сыт, а сыты были все.

Новый ритм требовал убивать.

– Дайте мне крови! – провозгласил Хэттар. – Я говорю именем Амулета! Я требую именем Амулета! Я жажду именем Амулета!

– Мессия!

– Дайте мне крови! И я подарю вам этот мир!

– Хэ дар!

Один из вампиров резанул Танцора так, что поток ярко-алой крови из артерии ударил точно в «Ночь Солнца».

– Ещё! – закричал Хэттар, слизывая с губ подношение. – Ещё!

И обезумевшие масаны набросились на приготовленных к закланию челов.

– Как это получилось?

– Не знаю, но…

– Какое ещё «но»?! – взревел Темпер. – Какое может быть «но», кретин?! Ты не уследил за пленниками…

– Что ты себе позволяешь, пища? – не менее грубо бросил в ответ начальник охраны. – Радуйся, урод, что тебя не высушили… и…

Корвин Луминар вернул меч в ножны, равнодушно посмотрел на покатившуюся по коридору голову провинившегося начальника и сообщил:

– Сначала они перебили электрический кабель, отключив видеокамеры. Из Оперативного центра сразу же позвонили охранникам у камеры, но те ответили, что у них всё в порядке. В центре решили, что произошла обычная авария, и расслабились.

– И никто не пошёл ремонтировать кабель? – Грегору очень хотелось наступить на валяющееся под ногами тело, но он чётко понимал границы дозволенного: к нему относятся с уважением, но не считают ровней. Ему не позволено издеваться над убитым.

– Все на Церемонии, – пожал плечами Корвин.

– Чёрт! – Темпер скрипнул зубами.

– Затем он, или они, перебили охрану и открыли камеру. – Луминар чуть развёл руками и закончил: – После чего ушли.

– Или среди нас предатель, или по храму…

– Или по храму ползает неизвестное число людов или навов.

– Объявляйте общую тревогу, – распорядился Грегор. – У нас ЧП.

Да нет – всё, как бывает обычно.

Нега видел множество масанских ритуалов, и все они представляли собой кровавые жертвоприношения под заклинания, пение или, как в данном случае, – танцы. Кровь была основой магии вампиров и щедро лилась на их мероприятиях: и на магических, и на праздничных, и на траурных. Кровь челов, кровь людов или чудов и часто кровь самих масанов – всё равно.

Кровь.

Такой была судьба вампиров.

Такой была их повседневность.

Именно поэтому Нега не увидел ничего странного в главном зале храма. Гул барабанов, обнажённые челы, танцующие замысловатый танец, и больше сотни масанов, рвущие их на части и буквально купающиеся в крови.

Ничего неожиданного.

В центре зала, на высоком каменном постаменте, замер местный вождь, неподвижный и облитый кровью настолько, что казался безумным памятником самому себе. Левую руку вождь вытянул вдоль туловища, а правую вскинул вверх, и в ней Нега разглядел заметно светящийся Амулет. Шкатулка, правда, отсутствовала, однако нав рассудил, что комиссар не станет придираться.

Времени на составление плана у него не было, возможностей – тоже, поэтому следующий тактический ход не отличался особой заковыристостью:

«Надо спрыгнуть и взять Амулет. Спрыгнуть и взять. Взять…»

Нагло, дерзко, прямо посреди церемонии вырвать из руки масана разгоняющийся артефакт и постараться скрыться. Кайл набросал схему храма, так что Нега знал, куда нужно бежать, но одно дело знать, и совсем другое – делать. Простой план подразумевал огромный риск, но другого выхода у нава не было. Или он делает, или просто бежит, стараясь выйти из аномальной зоны до того, как советник Тёмного Двора запустит запрещённое заклинание.

«Сейчас!»

– Пур де ум картотто!! – провозглашает Мессия.

Он неподвижен, только губы артикулируют. Он чувствует тепло «Ночи Солнца». Он знает, что церемония идёт по плану. Он счастлив.

– Агракесто иар тулим!!

И Нега прыгает. С высоченного потолка – он наблюдал за происходящим, выглядывая в вентиляционную шахту, – Нега прыгает. Беззвучно ругается в полёте, тяжело приземляется рядом с Мессией, выхватывает из его руки Амулет и тут же прыгает снова – прямо в толпу обезумевших масанов,