таки этот схизматик в чем-то прав. Мы поступили нехорошо. И тот факт, что десять минут назад наш посол должен был вручить императору Российской империи вместо торгового договора ноту об объявлении войны со стороны царства Польского с целью воссоединения со своими ранее незаконно оккупированными землями, ничего не изменит. Проявим сегодня милосердие: эти еретики заслужили его тем, что искренне пытались нас спасти.

– Ага! – весело поддержал его другой поляк, взмахом сабли перерубая шею и так уже умирающему попу. Оружие его для крестьянина или горожанина являлось вовсе не типичным… Однако прибежавшим останавливать демонический прорыв големостроителям было не до того, чтобы присматриваться к таким подробностям. – Тем более что с организацией нормальной казни надо долго возиться, а у нас времени нет! Надо еще развесить по деревьям вверх ногами всех тех, кто перешел в их дикарскую веру. Или работал на русские власти. И про самих понаехавших на польские земли московитов не забыть. Кстати, никто не будет возражать, если я заберу его крест себе?

– Обойдешься! – фыркнула женщина, в руку которой сам собой влетел покрытый кровью трофей, сорвавшийся с шеи еще дергающего ногами трупа. – Больно уж он у него хорош, наверное, не меньше тридцати граммов чистого золота! А то и все сорок! Переплавлю и сделаю себе гребень. Или нет, лучше диадему…

Олег прислушался к своим ощущениям, особое внимание уделяя чувству опасности, прошептал сквозь зубы сакраментальное «Аминь, блин!», тяжело вздохнул, закрыл глаза, сглотнул и, положив пальцы на спусковые крючки орудий, одним рывком поднялся. Вместе с големом, которого не то поляки, не то немцы оставили во вполне работоспособном состоянии, ударив лишь по кабине пилота. Видимо, побоялись искалечить слабобронированную для тяжелого голема машину, которая еще вполне могла пригодиться им самим. Вылетевшие из пушек снаряды расплескали стремительно избавляющуюся от признаков возраста и тяжелой работы ведьму, католического священника и еще парочку стоящих за ними человек, невзирая на их магические щиты. Длинные птичьи ноги, которые являлись у «Кречета» самым слабым местом конструкции, замелькали как спицы в колесе, топча не всегда успевающих даже вскрикнуть людей и унося Олега подальше от злополучной церкви. Шарахающийся из стороны в сторону, повинуясь неясным предчувствиям, интуиции и удаче, ведьмак развернул корпус своей машины и вогнал один из снарядов прямо в ту будку, откуда торчало пушечное дуло. Постройку разметало, как и собравшийся рядом с ней народ. Видимо, ведьмаку удалось так называемое «золотое» попадание, заставляющее детонировать боеукладку. Ударная волна чуть качнула улепетывающего голема. А заодно сбила прицел тем, кто целился в него. Поляки, ну или австрийцы, притворяющиеся поляками, слишком рано начали праздновать победу своей предательской операции и чересчур быстро расслабились. Заклинания и пули ударили перемещающейся зигзагами машине вслед, но по большей части лишь испортили мостовую. А те из них, которые попали в цель, сумела выдержать кормовая броня. У разведывательного голема, которому приходится часто улепетывать от слишком сильного противника, она была ничуть не слабее лобовой.

– Контроль, уроды, контроль! – прошипел сквозь зубы Олег, топча железными ногами голема все, что подворачивалось ему по пути. Не до сохранности опрятного вида улиц Щебжешина ему сейчас было. И даже если бы на пути попались люди, объезжать их он бы, скорее всего, не стал. Мирные жители поднявшего восстание кусочка царства Польского или военные… Вот как раз сейчас парню было как-то все равно. С коллегами у него отношения складывались своеобразные. Слишком уж свободолюбивым являлся парень и чересчур уж сильно он выбивался из общих рамок. Однако молодой ведьмак к ним привык и считал их людьми в общем и целом хорошими. И теперь их больше не было. По вине тех, кого они старались защитить, рискуя жизнями. – Мало вас в вашей Европе дрючили, раз начинаете делить трофеи раньше, чем удостоверитесь, что вроде бы убитые противники точно мертвы! Ничего… Исправим! Так исправим, чтобы у вас больше и мысли не возникло о том, чтобы в руки оружие взять! По причине отсутствия самих рук по самый корень!

Крепость дымилась. Рукотворные черные тучи по какой-то причине не могли вырваться из-под окутавшего ее магического щита, образуя локальное царство вечного мрака. Крепость гудела, как растревоженный улей. Складывающиеся в единый хор сотни и тысячи кричащих и стонущих на все лады голосов можно было услышать даже за километр от нее. Крепость, похоже, покуда держалась, пускай и из последних сил. Ну, это можно было сказать по мертвецу, лишившемуся головы как раз в процессе замены флага с российского на польский. И крепость совершенно не собиралась открывать ворота перед одним-единственным тяжелым големом.

– У-ух! – Олег со всего размаху долбанулся головой о прозрачную смотровую пластину машины. К сожалению, не помогло. И сильно легче не стало. – Ну и что мне теперь делать, когда весь город наводнили австрийские советники и местные партизаны?! В одиночку изображать последнего героя?! Да у меня и снарядов-то всего тридцать шесть штук осталось!

Так и не сумев прийти к какому-то решению, молодой ведьмак направил машину по периметру крепости, надеясь обнаружить… Он сам не знал, что надеется найти. Пролом в стене, область, где стационарный щит укрепления больше не действует, кого-то из живых защитников, в конце-то концов. Мысль отсидеться где-нибудь в уголке у него мелькнула практически сразу же после того, как в кормовую броню голема перестали бить вражеские пули. Однако Олег счел ее несостоятельной. Как прикажете прятаться в чужом городе, среди жителей которого найдется много желающих подсказать, где они видели здоровенную металлическую фигню с двумя пушками. Оставить машину и залечь куда-нибудь на дно канализации – не вариант, наказание за утерю такого оружия для подневольного новобранца могло быть очень серьезным, вплоть до высшей меры. Партизанить в лесах он бы тоже не смог. Магические аккумуляторы «Кречета» обещали исчерпать свои резервы всего через несколько часов. А если кто-то из начальства решит воспользоваться магической печатью, чтобы расправиться с не находящимся длительный срок в расположении российских войск дезертиром, ему обеспечено просто море жуткой агонии