Помимо прочего он сразу же освободил меня от смертельного проклятия, а вместе с ним и от ожидания, что я буду убита чарами в ближайшие сутки. Правда, признался, что сделал бы это в любом случае. Мол, он, может быть, и последний гад, но не убийца. Фелан не желал мне ничего дурного, просто по привычке защитил медальоны. К тому же ни Норберг, ни его братец не думали, что кто-нибудь уничтожит их.

А взамен декан потребовал от меня лишь одну услугу. Я должна была сопровождать его брата, Фелана, на ежегодный королевский маскарад, который намечался уже на следующей неделе. При этом Норберг пообещал изменить мою внешность так, что и родной папа не узнает, столкнувшись со мной на празднике нос к носу.

Я никак не могла понять, что такого особенного в этом задании. Почему надо было в буквальном смысле слова загонять меня в угол, угрожая при этом всякими смертельными проклятиями? И почему так необходимо, чтобы именно я стала сопровождающей Фелана? Неужели нельзя найти никого другого? Полагаю, что у брата Норберга, учитывая его импозантную внешность, вряд ли имелись какие-либо проблемы с поиском спутницы. И уж тем более я не сомневалась, что при желании он мгновенно нашел бы себе пару для королевского маскарада: только пальцем щелкни — и целая очередь выстроится. Попасть на этот праздник мечтало, полагаю, все женское население столицы. Зачем Фелану и Норбергу потребовалась именно я?

Но, как и следовало ожидать, на мои вопросы никто не удосужился ответить. Норберг лишь снисходительно усмехнулся и обронил, что потом я сама все пойму. Однако он ручался, что моей жизни и чести ничто и никто угрожать не будет. Мне просто надлежит держать глаза широко открытыми, не увлекаться алкоголем, не болтать лишнего и по возможности не терять Фелана из поля зрения. А более подробные инструкции я получу ближе к празднику.

Я долго сомневалась, стоит ли рассказывать Дариану о поручении Норберга. Но потом решила, что мне просто необходимо с кем-нибудь поделиться. К тому же декан факультета ментальной магии не взял с меня обещания молчать.

Собственно, именно поэтому мой супруг так эмоционально негодовал по этому поводу. По его мнению, я ни в коем случае не должна была соглашаться с требованиями Норберга, и вообще, мне надлежало в кратчайшие сроки предстать перед королем и нажаловаться ему на самоуправство виера. Кстати, в финале разговора я тоже спросила у Норберга, не боится ли тот, что все это станет известно широкой общественности. Как ни крути, но красивым его поведение не назовешь, а кое-кто в том, как лихо он и его братец использовали чары подчинения по любому удобному случаю, углядит даже нарушение закона. На что Норберг лишь равнодушно пожал плечами и лениво обронил, что волноваться следует мне. Он-то выкрутится, да и не особо переживает по поводу своей репутации, которая и без того оставляет желать лучшего. А вот на торговле моего отца этот скандал наверняка поставит жирный крест, что впоследствии неминуемо приведет к разорению. Безрадостная перспектива, ничего не скажешь.

— Так что там насчет нашего брака? — терпеливо повторил Дариан, когда пауза чрезмерно затянулась.

Я досадливо поморщилась. Въедливый какой. Я-то надеялась, что он не станет настаивать на ответе.

— Виер Норберг обещал свою помощь в расторжении нашего брака, — сухо проговорила я. — По его словам, развод будет дан в кратчайшие сроки, и в высшем свете никто не узнает о нашей ошибке.

— Ты полагаешь, Ами будет молчать о том, как я ее якобы обманул? — Дариан скептически хмыкнул.

— Виер Норберг сказал, что поговорит с твоей бывшей невестой и убедит ее держать язык за зубами, — неохотно продолжила я. Обронила напоследок: — И я ему верю.

Дариан опустил глаза. Задумчиво провел пальцем по кромке хрустального бокала. Н-да, из таких фужеров только изысканное вино пить, а мы их под самогон приспособили.

И я осушила залпом очередную порцию крепкого алкоголя. Эх, хорошо пошла!

— Ты так хочешь развода? — негромко поинтересовался в этот момент Дариан, упорно не поднимая на меня взгляда.

Пришла моя очередь давиться и кашлять. Просто слишком неожиданно прозвучал вопрос. Точнее, даже не вопрос, а тон, которым он был произнесен, показался странным. Интересно, почему в его голосе мне почудилась затаенная обида? Или ему не понравилось, что я не обсудила столь важное решение с ним? Но зачем? По-моему, и без того понятно, что наш брак — это несусветная глупость и ошибка, совершенная в пьяном угаре. И чем быстрее она будет исправлена — тем лучше для всех.

— Ну, — наконец, сипло проговорила я, — понимаешь ли… Как сказать-то…

— Нет, я понимаю, что все произошло слишком внезапно, — не дал мне договорить Дариан, разлив по бокалам очередную порцию самогона. Поднял свой фужер и посмотрел на меня через чуть мутноватую жидкость, потом робко добавил: — Но… Может быть, не стоит рубить с плеча?

Я опять хотела закашляться от его предложения, но потом вспомнила, что еще не выпила, а потому это будет смотреться странно. Поспешно схватилась за бокал, едва не опрокинула его и осушила залпом, лишь бы не отвечать на вопрос Дариана.

Он, кстати, так и продолжал грустно взирать на меня, и даже ради приличия не мазнул губами по кромке бокала.

— То есть ты не хочешь разводиться? — наконец переспросила я, когда пауза стала просто невыносимой.

— Я не хочу делать это поспешно, — уточнил Дариан и смущенно улыбнулся. — Ты сказала, что к нашему знакомству и последующему свадебному обряду Норберг и его брат не имеют отношения. Мол, все произошло помимо их воли. А что, если это была воля богов? Вдруг мы далеко не случайно столкнулись в том трактире?