двору, обнюхивая все и всех. Когда Джой начал открывать машину, принесся, будто его позвали, и встал, в нетерпении перебирая мосластыми лапами.

— Нельзя! — строго сказала я. — Папа едет на работу, а ты гуляй. Гуляй, понял?

Джой нервно прихлопнул дверь.

— Он что, со мной собрался?!

— Ну, видимо, привык с хозяевами ездить.

— Вот сегодня же и найду этих чертовых хозяев! — проворчал Джой. — Ушел?

Я проследила, как Потеряшка рванул к собачонке, обследующей мусорные баки. Было большое желание подразнить Джоя, сказав, что пес все еще на страже. Но в этот момент дворняжка, поджав хвост, с воплем ужаса кинулась от призрачного пса прочь (надо же, и она его видит!), и Джой правильно интерпретировал происходящее.

— И чтобы никаких больше бездомных призраков! — приказал офисным голосом, поцеловал меня и моментально захлопнул за собой дверь. Мы оба даже не задумались, что для привидения это никакая не помеха.

Как скажешь, Джой, как скажешь! Я помахала ему на прощание и свистнула собачьему призраку. Буду знакомить его с моим ежедневным маршрутом.

Первая остановка совсем рядом, за углом: как раз возле мусорных баков.

Ну так и есть, опоздала! Крышки откинуты, распотрошенные мешки разбросаны по всей площадке. Дворничиха теперь будет материть бомжей, добывающих стеклотару, либо голодных бродячих собак… но я-то знаю, кто это натворил. Сказала укоризненно:

— Что, подождать не мог? — и извлекла из кармана пустую жестяную банку.

Тень, точь-в-точь в цвет болотной мусорке, шевельнулась, вытянулась и отделилась от бака. Потеряшка, подняв загривок, оскалил зубы — смерть на их внушительность никак не повлияла, — и Мусорщик нерешительно остановился. По мне, так он выглядел куда страшнее, чем эта призрачная копия собаки Баскервилей. Первые разы я вообще бежала от него без оглядки. Лицо треугольное, как морда крысы, глаза светятся древесными гнилушками, рот — беззубый черный провал, волосы — то ли веревки, то ли дохлые змеи, вместо одежды невообразимая смесь помоечных тряпок, разноцветных пакетов и старых газет. Не знаю, как он умер, и не собираюсь об этом спрашивать — ведь мы решили с призраками больше не общаться! — но подозреваю, что какой-то бомж однажды уснул рядом со своим опекаемым баком и не проснулся. Или проснулся уже мертвым.

Со временем я поняла, что Мусорщик неопасен: за пределы своей площадки не выходит, общаться тоже не стремится, а единственной его страстью остаются жестяные банки. Тогда я начала ему их подкидывать — якобы несла-несла и не донесла до бачка, уронила. Вскоре Мусорщик начал меня ждать, а на площадке стало гораздо чище. Такое вот полезное сотрудничество.

Но мы же не общаемся, правда?

Я огляделась, чтобы не получить ни от кого нагоняй, подкинула банку и пнула ее в воздух.

Потеряшка с радостным тявканьем ринулся за ней в погоню, Мусорщик наперехват — спасать свое сокровище. Два призрака столкнулись, банка упала на асфальт и покатилась с сухим треском, вскочившие «футболисты» погнали за ней. Потеряшка с жизнерадостным рыком носился по площадке, за ним Мусорщик в развевающихся колоритных одеждах, выбивая из-под его лап и пасти соблазнительно хрустящую добычу. Вскоре я поняла, что эти двое нашли друг друга, и перестала выкрикивать бесполезные команды. П-придурки…

Похлопала по обширным карманам куртки. Нет, не забыла. А следующим номером нашей программы…

Брусья скамьи разбухли от дождя, но, соблюдая ритуал, я все равно присела на краешек. Чиркнула зажигалкой. Может, наступит время, когда я буду закуривать офигенно красиво, как какая-нибудь актриса, но сейчас, в промозглых утренних сумерках позднего октября, меня все равно никто не видит…

Кроме одного, жадно наблюдающего из-за ближайшего дерева. Я аккуратно пристроила раскуренную сигарету на краешек скамьи. Уходя, оглянулась мельком. Над тлеющей сигаретой наклонился серый полупрозрачный силуэт, жадно вдыхая нитяной табачный дымок.

…Курильщика невозможно было не заметить. Он носился от одного спешащего на работу мужчины к другому, нависая над плечом или пятясь, практически лицом к лицу к курящему. Когда таковых не наблюдалось, призрак вел себя как обычный бытовой наркоман. Нервничал. Если точнее — люто психовал. Люди поскальзывались на ровном месте (на самом деле — запинаясь за подставленную ногу призрака), роняли сумки и пакеты (рвались ручки под весом цепляющегося за них Курильщика), а иногда ни с того ни с сего вдруг начинали яростно между собой ругаться…

Понаблюдала я это безобразие раз, понаблюдала два, а потом решила вмешаться. Антиникотиновая пропаганда здесь уже не поможет — как, похоже, не сработала и при жизни. Оставалось утихомиривать страдающий дух его привычным зельем. Я раскурила сигарету и небрежно положила на край скамейки. Если уж призрак бросался на асфальт, только чтобы понюхать брошенный окурок, то на целую среагирует и подавно. Так оно и случилось — не успела я сделать и пару шагов, как тот кинулся к оставленной сигарете.

Через несколько дней кроме вожделенного зелья Курильщик начал замечать и меня. И даже мирно и терпеливо ждать своего «завтрака», сидя на скамье. Причем мы оба боялись встретиться глазами, чтобы друг друга не спугнуть или не рассердить. А если смотрели, то только искоса, издали, мельком…

— Ты что, куришь? — удивился Джой, однажды обнаружив початую пачку красного «Бонда» — я выбрала более-менее бюджетный вариант