взять конницу Шонкора в полукольцо. Несколько шеренг пешцов, переставляя перед собой большие щиты, двинулись вперёд. За ними прятались лучники, посылая стрелы в неприятеля. Вся эта военная машина стала смыкаться и теснить всадников Шонкора к узкому проходу. Они в беспорядке заметались на оставшемся свободном пространстве. Победа Тёгюнчи кагана была уже близка. Его лучники, спрятавшись за пешцов, уже осыпали стрелами возвышающиеся над долиной горные цепи. И несколько человек, пробитые стрелами, уже свалились оттуда, увлекая за собой камни. Когда уже казалось, что среди воинов Шонкора вот-вот начнется паника, над долиной загудел рог. Протяжно и долго. Пешцы обеспокоенно заозирались по сторонам. Всадники внезапно разошлись двумя лавинами в разные стороны, открыв взору пешцов узкий проход. Оттуда прямо на них неслись на полной скорости десять колесниц, в которые были запряжены по две лошади. Между лошадьми находился длинный толстый шест с бронзовым трехрогим наконечником. Две лавины всадников, сделав по долине небольшой полукруг, пристроились за колесницами. Рог в лагере Тёгюнчи кагана пропел слишком поздно. Изображая панику, воины Шонкора сгрудились в кучу, прикрывая от врага выход на поле колесниц и построение их в боевой порядок. Почти одновременно колесницы пробили широкие бреши в строю пешцов, в которые устремилась конница и, разделившись опять на две лавины, внезапно оказалась за спиной противника.

– Бей! – кричал Шонкор, двигаясь во главе одной из лавин и рубя мечом вражеские головы.

– Бей! – вторили ему воины, размахивая мечами и топорами.

Колесницы развернулись и помчались обратно. На каждой из них вместе с возницей находился лучник. Бросая копья и щиты, забыв о звуках рогов, пешцы бросились бежать. Над долиной вновь прогудел рог, и Тараган двумя сотнями воинов стал спускаться с горы, держа в руках два меча.

– Бей! Пленных не брать! – крикнул он, ступив на ровную землю, и побежал к растерявшимся пешцам Тёгюнчи кагана, которые почти уже успели развернуться в сторону всадников. Зажатые между двумя отрядами, ряды воинов Черной Птицы таяли на глазах. Один из флангов все-таки смог собраться и двинуться вперед, закрывшись щитами и выставив копья. Но конница легко взяла пешцов в кольцо, а колесницы пробили их оборону.

– Вот это да! – кричал Заригор. – Вот это битва!

Он схватил топор двумя руками и прыгнул с коня в самую гущу врагов. Прокатившись по земле, он поднялся на ноги.

– И-ех! – выдохнул он, и его топор сверкнул на солнце. Два обезглавленных тела упали на землю.

– И-ех! – раздалось вновь, и воин с пробитой грудью полетел в сторону.

Многие пешцы Тёгюнчи кагана пытались еще защищаться, но большинство оставшихся в живых уже бежали вниз по долине, преследуемые конницей. Видя это, Тараган поспешил к склону горы, и, отойдя подальше от сражающихся, воткнул мечи в землю. Он достал висевший у него за спиной большой рог. Глубоко вздохнув, он приставил его к губам. Рог запел низко и протяжно. Всадники, преследующие пешцов, стали разворачиваться. Но некоторые из них в пылу боя продолжали скакать вперед, размахивая мечами. Тараган протрубил еще раз.

– Э-эх! – воскликнул он с досадой, – желторотые сосунки!

Старик забросил рог за спину, взял в руки мечи и бросился на помощь своим воинам, добивающим остатки войска Тёгюнчи кагана.

– Ну, что скажешь? – спросил Ильхегул, пригубив вина из кубка.

– Впечатляет, – ответил Страж, кивая.

– Четыре тысячи глупых воинов и семьсот лучших героев из разных земель. Лучших, понимаешь? – продолжал Ильхегул, подавшись вперёд и указывая пальцем на долину. – Там, где они живут, на их счету столько побед, сколько этому кагану и не снилось. Я отбирал их несколько лет и потом леще столько же времени собирал в нужном месте.

– Как это вам удалось, Великий Ильхегул? – благоговейно спросил Страж.

– Несколько лет тяжелой, порой изнурительной работы – и они здесь. Очень просто, – он откинулся на облаке, довольный произведенным на Стража впечатлением.

– Невероятно, – в голосе воина сквозило ничем не прикрытое восхищенное удивление, – передвинуть столько ситуаций за такой короткий срок!?

– И заметь, – погрозил ему пальцем Великий Дух, – не изменив при этом общей участи людских земель! Ни один пункт не был нарушен. Ни одно предписание!

– Вот это да! – округлил глаза Страж и покачал головой, – но это невозможно.

– Возможно, если очень постараться, – ответил Ильхегул серьезно, – сесть, например, на городищенской площади среди грязи и пыли и кропотливо работать несколько лет, не обращая внимания ни на что!

Страж не нашелся, что сказать. Он выглядел растерянным. Слова Ильхегула повергли его в раздумья.

– Хороший ты воин, – произнес вдруг Великий Дух, подавшись вперёд и сцепив пальцы на коленях, – не хочешь у меня послужить? Я могу это устроить.

– Кем? – удивленно спросил Страж, застигнутый врасплох.

– Последние пару сотен лет, – стал объяснять Ильхегул, и на лице его появилось выражение недовольства, – слишком много стало появляться гонимых духов. В таком состоянии они пребывают тысячелетиями, поэтому их становится все больше и больше. Они уже стали мешать людям. Присосутся к стойбищу и наводят порчу на скотину, да и люди от них тоже тяжело болеют.

– Это те, что не имеют глотки, а вина все время жаждут? – уточнил воин.