чтобы наше действо никто из врагов не заметил. А если вдруг такое случится, просто скажите, что это помогает смыть белый сок и избавиться от пятен на коже.

Последнее утверждение вызвало самые большие сомнения:

– И вот эти пятна пройдут? – Они оказались у всех четверых женщин, хоть и разной величины. Особой уверенности по этому поводу Чернова в себе не чувствовала, но ответила твёрдо:

– Надеюсь, что пройдут. К концу дня – будет видно.

И шесть пар женских рук заработали с ещё большей скоростью. И хоть тела их вздрагивали от холода, в сердцах разгоралось тепло, согревающее не только кровь, но и душу. Сознание того, что, находясь в плену, они помогают своим, дорогого стоило.

Ориентировался в здешнем времени Арис по всеобщему запаху готовящихся блюд. А так как они пока отсутствовали, да и возле общих котлов особой активности не наблюдалось, он понял, что до обеда ещё достаточно времени. Поэтому сразу заторопился к кузнецам. Причём не для рисования чертежей, а для присмотра за выполнением первого заказа, данного ещё вчера вечером.

Точнее говоря, он просто коротко переговорил с кузнечных дел мастером и дал ему два болта в виде образца. При этом настаивал на изготовлении аналогичных болтов как можно в большем количестве. Кузнец про тысячи не поверил, от сотен отмахнулся, а вот десяток-два выковать обещался.

Хорошо, что рядом с «сошедшим» находился постоянный гид, знаток местных реалий, личный ученик и настоящий боевой товарищ. Стоило только сказать Гюту: «Веди меня к кузнецам!», как тот тут же устремился в нужном направлении. Ещё и активно нагружал попутными сведениями:

– Кузни у нас на севере поляны. Во-о-он там! А всё потому, что ветер постоянно либо с юга, либо с юго-запада, и вся вонь сносится в лес. И только два дня в году ветер северный. Тогда вся община разбегается кто куда.

– Неужели так кузня чадит дымом?

– Если бы только кузня! – хмыкнул малой. – Смотри! Вон там три сарая старейшины Щепки. Порой из труб такая вонь идёт, что дым из кузни ароматом кажется. А ещё дальше – сараи для выделки кож и покраски тканей. Так кожевников у нас вообще героями сродни себя считают. Там специальный талант надо иметь, чтобы в том смраде работать и в обморок не падать.

– Не столько талант, сколько полностью атрофированное обоняние, – пробормотал себе под нос Шенгаут, уже входя в помещение кузни.

Двух ковалей, работающих над болтами, они нашли сразу. А вот итогами их работы Арис не впечатлился. Мало того, что изделия получались корявыми, шероховатыми, требующими подгонки на камне, так ещё и количество оказалось смехотворным. Всего шестнадцать штук сделали.

С досадой озираясь по сторонам, выходец с Земли подумал:

«Плавить железо они здесь не умеют. А способ горячей штамповки – тоже не освоят. Для него жутко большой пресс нужен или невероятно огромный молот. Не-е, не потянут… А уж как они рессорное железо калить собираются для дуг арбалета – вообще ума не приложу…»

Он скорей для очистки совести рассказал кузнецам, что такое литьё в готовые формы и что такое способ горячей штамповки. Затем опять потребовал резкого увеличения производства, посмотрел в глаза кивающих с готовностью кузнецов и отправился прочь. Даже раздражение почувствовал:

«Чего кивают? Если понятия никакого не имеют, о чём я им толковал!..»

Правда готовые пятнадцать штук захватил, печально вздыхая и сожалея, что здешние кузни ох как далеки от промышленной революции.

– Может, этих пятнадцати нам пока для первых тренировок хватит, – жаловался он юному воину. – А к вечеру ты за остальными сбегаешь.

Место для стрельб имелось рядом с посёлком. Там обычно тренировались лучники, и оно лучше всего подходило в целях безопасности. Срикошетивший болт, улетевший в сторону, может и прибить кого ненароком.

Ростовые мишени тоже были. Арис укрепил одну из них широкой доской. Ему понравились волокна древесины, тянущиеся словно широкими лентами. В такой древесине болт и глубоко не завязнет, и извлекаться будет легче.

А затем началось непосредственно учение. В памяти Черновой прекрасно сохранились дни, когда она сама впервые взялась за арбалет. Правда, тогда она уже была зрелой, сильной женщиной, но… Жилистый Гют играючи управлялся с новым оружием и с рычагом натяжения. Недаром силы в мышцах накачал, перетаскивая корзины чуть ли не наравне со взрослым мужчиной.

Начали с дистанции пяти метров. Потом сдвинулись на десять, затем на двадцать. Вот тогда и подтянулись первые зрители, болельщики и завистники. Человек двадцать собралось, и преимущественно молодые девушки, специально оголившие плечи, чтобы видно было только одно имя. Иначе говоря – незамужние.

Вначале стояли, просто присматривались, а потом посыпались излишне наивные, порой глупые вопросы. Зазвучали просьбы типа «Дай и мне раз стрельнуть!». Подначки: «Если бы он мне так руки и плечи поправлял, я бы сразу всему научилась!». Ну а пределом наглости и откровенной попытки оплести новичка женскими чарами стали действия одной симпатичной девчушки лет семнадцати на вид. Она неожиданно подошла сбоку, цепко ухватила учителя за руку и с томным придыханием напомнила:

– Скоро обед! Мужчина должен вовремя и хорошо питаться. Поэтому приглашаю в наш дом. Мама сегодня приготовила дивного фазана с начинкой, хватит на десятерых таких сильных воинов, как ты. И у нас есть вино с островов!