Не успела она встать, как рядом со стариком появился ещё один урод, напоминающий скособоченного бракованного колобка на тонких ножках. Вроде выглядел он моложе, зато оказался старшим в этой несуразной паре:

– Чего так долго ты с ней возишься?! Козлина старая! – ругался он тонким противным голосом. – Мне показалось, что она от тебя сбежала. Вот тогда бы тебя вождь точно на ремни порезал! Живей, живей!

Обратно в чум её не отвели. По обходной тропе они вышли на маленькую полянку, видимо, вырубленную в самой гуще подлеска. Там находился просторный навес, стоящий на толстых лесинах, и стол из грубых досок под ним, за которым одновременно могло усесться человек двадцать. Сейчас за ним сидело пять женщин, занимавшихся какой-то работой. И только с близкого расстояния стало понятно, что это такие же пленницы. Или уже постоянные, давние рабыни. Потому что на шее у каждой виднелся ошейник, а приваренная к нему цепь вела к лесинам навеса, обвивалась вокруг них и закрывалась на висячий замок.

Не успела ещё толком Чернова решиться на отчаянное сопротивление, как её грубо повалили на лавку, стянули шею чем-то холодным и шершавым, раздался щелчок, и пришло понимание ещё большей безысходности. Но заниматься духовным самоистязанием ей не дали. Грубо вздёрнули на ноги, потом принудительно усадили на лавку и проинструктировали:

– Работай как все! Будешь плохо справляться – жрать не получишь. Вообще будешь отлынивать – получишь пять ударов кнутом!

После чего оба надзирателя спокойно покинули поляну, даже не оглядываясь на пленниц. А у вздрагивающей Черновой появилась возможность пообщаться с себе подобными и понять суть предстоящей работы.

Она только начала присматриваться, как одна из женщин, лет тридцати, с синяками на лице и свежим кровоподтёком, узнала её:

– Жармин?! А ты как здесь оказалась? – Прозвучало так, словно сюда все приходили добровольно. Но Дарья сумела скрыть раздражение в голосе:

– Мы вчера с Саигавой после обеда отправились в «За Восточным». Надо было встретиться с мастером Льютом.

– Неужели и пастушку пленили? – с нескрываемым ужасом воскликнула та.

– Да нет, Саигава вернулась в лес на своём удаве. Потом в ущелье произошёл обвал, появились какие-то враги, и мне волей-неволей пришлось оставаться в стойбище на ночь. Вот когда шла к дому Льюта Сторжана, меня и похитили.

– Я тоже оттуда… – всхлипнула совсем молоденькая девушка лет шестнадцати на вид. Судя по её заплаканному опухшему личику, прошедшая ночь для неё оказалась страшным испытанием. – Возвращалась из сада, и…

Три остальные женщины продолжали хранить угрюмое молчание.

– А кто это вообще такие и откуда они взялись? – крутанула головой Чернова, имея в виду странное стойбище. Вот тут одна молчунья и заговорила:

– Киюри! Или, иначе: лесные кочевники. Чаще: болотные шакалы. Давно их не было в наших краях… Старейшины думали, что этих тварей давно уничтожили. Зря надеялись… А сама я из клана Рьяного Кабана, меня уже четыре дня как поймали.

Две остальные женщины оказались в рабстве уже шестой день, а родным кланом у них являлся клан Доброй Росомахи, обитающий в трёх днях пути от данной местности. То есть киюри мигрировали во время своих разбойничьих рейдов на большие расстояния, и не факт, что долго ещё в этом месте задержатся. Скорей всего пограбят с наскока, да и быстрей смоются от справедливого возмездия.

Правда, в эти рассуждения не укладывался обвал в ущелье и блокада «За Восточным». Зачем они это устроили? Неужели в самом деле пытались пленить пастушку или уничтожить её? Или решили начать крупномасштабную войну против местных племён?

Не верилось в подобное. Как бы сильны и многочисленны ни были болотные шакалы, они вряд ли смогут совладать с мощным и хорошо организованным племенем, которое бросит все силы на уничтожение разбойников. Да и соседние кланы разбой и похищения не оставят безнаказанным. Вполне возможно, что уже сегодня пленниц спасут рыскающие по околицам отряды воинов и охотников.

«А если не спасут? – мелькнуло сомнение. – Вот потому и надо выбираться самим! – утвердилась в своём решении землянка. – Только как? И окажет ли мне кто из подруг по несчастью действенную помощь?»

Ещё поражало, как это они смогли пробраться в неприступную долину, да ещё и выкрасть оттуда женщин? Или это им только вначале так повезло? На эти вопросы дала разъяснение девушка:

– Они могли спуститься в долину на верёвках. От своих насильников я слышала, как они хвастались, что из шести только две пары самых отчаянных добровольцев вернулись с добычей. Остальные «ротозеи», как они презрительно высказывались, оказались жалкими неудачниками.

Пленницам только оставалось порадоваться, что восемь болотных шакалов пошли на удобрения фруктовым деревьям. Но самим-то от этого лучше не стало! Ещё и работать следовало, будучи на привязи, как собаки. Причём работать усиленно, потому что женщина из клана Доброй Росомахи со слезами предупредила:

– Мало сделаем – в самом деле без еды останемся! – И её руки, уже покрывшиеся странными белесыми пятнами, действовали слаженно и проворно. – Мы вам чуть поможем, но и вы старайтесь.

Работа казалась на вид совершенно простой и по сути своей бессмысленной. Следовало из синего мешочка-соцветия достать меленькую семечку, с ноготок ребёнка. Затем вставить её в большую белую семечку, напоминающую тыквенную. Ну и напоследок все это запихнуть в фасолину боба, который следовало вылущить из длинных стручков. Кстати, стручки и их содержимое пахли неожиданно знакомо для любого землянина.