– Шанто – распространенное имя, особенно после императорской наложницы, – сказал Бронсо. – Многие семьи надеялись, что их дочери попадут ко двору императора.

– Понятно. – Лицо лицедела оставалось досадно неподвижным. – Это объясняет совпадение.

Пока они добирались до Балута, Рейнвар несколько раз беседовал с Паулем и Бронсо наедине.

– Если хотите стать частью труппы, я научу вас простой технике, которую жонглеры используют, чтобы вызвать энтузиазм аудитории, усилить переживания, заставить людей любить вас, приветствовать, идти за вами. Разве в вашей жизни не будет необходимости убеждать других? Может, даже большие толпы?

– Но мы не мастера-жонглеры, – сказал Пауль.

– Массовый гипноз, техника телепатии, сложные трюки – все это не для вас, и вам это знать не обязательно. Но вы должны стать хорошими ораторами, чтобы на разных планетах рассказывать о нашем предстоящем шоу. Позвольте показать вам, как вводить слушателей в транс!

Рейнвар наклонился и с обезоруживающей улыбкой всем своим видом выразил полную искренность.

– Понимаете, основная часть техники убеждения, умения продать включает тщательное использование голоса и выражения лица. Когда вы овладеете тонким искусством манипулирования людьми – поодиночке или в группах, – вы почти всегда будете достигать своей цели.

Мальчики слушали, а Рейнвар продолжал объяснения, и Пауль вспомнил уроки матери о технике и искусстве манипулирования Бене Гессерит.

Он с сомнением нахмурился.

– Если обманываешь людей, заставляя сотрудничать с тобой, ты не человек чести.

Это противоречило всему, чему его учил герцог Лето, но он вспомнил, что видел и суровость отца, когда доходило до политики.

– Честь и бесчестье зависят от того, как ты используешь свой талант, а не от природы самого таланта. Нет ничего плохого в том, чтобы побуждать людей посетить увеселительное шоу.

Пассажиры направились к зданию вокзала, и Пауль удивился, увидев такое количество сотрудников службы безопасности. Бдительные солдаты в красных мундирах стояли во всех выходах и наблюдали за всеми потоками людей.

– Международные неприятности? – спросил он у Бронсо.

– Наверно, все большие и малые дома враждуют друг с другом.

Присоединившись к ним на палубе, Сиелто улыбнулся Паулю.

– Чем больше споров, тем больше заказов для нас. Балут – сточный колодец саботажников и агентов всех сторон.

Теперь, когда мальчики знали тайну, лицеделы необычайно небрежно говорили о своей второй профессии.

– Вижу, ты не тратишь времени на изучение местных условий, – сказал Бронсо.

Сиелто вел себя не угрожающе, даже доверчиво.

– Это важная часть моей работы. Правящая семья Кио заключила союз с домом Хейрона, богатой, но небольшой инопланетной семьей. Дом Хейрона на Балуте всего несколько десятилетий, но уже контролирует почти всех резчиков, стеклодувов и гравировщиков. А теперь дом Хейрона проник в самый внутренний круг правящей династии Кио.

– И кое-кому из старой династии это не нравится, – сказал Пауль со вздохом. – Естественно.

Он посмотрел на толпы людей. Пассажиры выстроились в очереди у контрольных пунктов.

– Они не хотят, чтобы инопланетяне оскверняли Балут.

Лицедел улыбнулся.

На контрольных пунктах весь багаж пассажиров, одежду, клетки с животными проверяли самым тщательным образом. У Пауля и Бронсо не было удостоверяющих личность документов, как, впрочем, у большинства актеров, и они проходили вторичное сканирование; здесь их данные старательно заносили в каталоги.

Бронсо, стоявший перед Паулем, прижал ладонь к идентификационной пластине, и его окутал серебряный свет сканирования. Но свет не погас, как в случае других пассажиров. Пауль затаил дыхание, уверенный, что их поймали.

Подозрительный офицер в красном мундире приказал Бронсо стоять неподвижно, пока он проверяет данные. Пауль с трудом сглотнул, когда очередь задержали и стражник провел его ко второму сканнеру. Он был уверен, что тоже вызовет тревогу. Проходя сканирование, он опять с трудом глотнул. Но никто не обратил на него внимания.

Пауль посмотрел туда, где офицер в форме, нахмурившись, оглядывая Бронсо с ног до головы.

– Сканнер говорит, что ты из бывшей правящей семьи Балута.

Растрепанный мальчик в помятой рабочей одежде – рабочий сцены, путешествующий с труппой жонглеров.

– Да, меня все время смешивают с благородными, – с сарказмом ответил Бронсо.

Офицер оглянулся на товарища, и оба рассмеялись. Они пропустили Бронсо и пригласили следующего пассажира. Бронсо подошел к Паулю, вытирая пот со лба. Сиелто шел за ними.