быстрым маршрутом, чтобы перехватить труппу жонглеров, на Чусук они опоздали на три дня.

Когда лайнер Гильдии вышел на орбиту, планета была в смятении. Космопорт Сонанса был закрыт уже двое суток, и новые меры безопасности помешали им высадиться сразу, пришлось ждать целых шесть часов. Там, внизу, произошло что-то значительное.

Прежде чем пассажирам перейти на челнок, всех их подвергала допросу служба безопасности – относительно цели их прилета. У Дункана и Гурни были свидетельства, подписанные герцогом Атрейдесом и эрлом Верниусом, и они прошли проверку относительно легко; но прочие пассажиры подвергались оскорблениям и унижениям, и некоторые из них просто вернулись в свои каюты, ждать следующей планеты.

– Боги внизу, там что, революция?

Никто не мог ответить Гурни.

– Фундаментальный принцип, знакомый каждому мастеру меча: меры безопасности должны быть упреждающими, а не откликом на последствия, – сказал Дункан. – К сожалению, большинство правительств понимает это слишком поздно.

Когда они наконец добрались до столицы, шло уже множество военных операций, причем военные враждовали со службами безопасности различных семейных лиг. Соперничающие производители древесины хармони относились друг к другу с такой же подозрительностью, как к инопланетянам. Над полями и рощами вокруг столицы столбы дыма обозначали пожары. Сгорела половина урожая.

Новости можно было узнать повсюду, некоторые пересказы будоражили больше прочих. Три ночи назад Омбар Оллик и вся его семья были убиты в своих домах. Все посадки лиги Оллик подожжены и сгорели, большая часть модифицированной хармони погибла. Обвинений было множество, но свидетельств никаких. Почти всем семейным лигам устранение с рынка быстрорастущего семейства было выгодно. Семьи начали показывать пальцем и обвинять друг друга.

Не интересуясь местной политикой, Гурни расспрашивал о труппе жонглеров. Многие побывали на их представлении, но, когда Дункан показывал изображения Пауля и Бронсо, никто не узнал мальчиков, хотя некоторые говорили, что это могли быть оборванцы – рабочие сцены.

Гурни обратился к женщине средних лет, которая с тремя детьми шла на городской рынок.

– Не знаете, куда отправилась труппа после представления? Она еще на Чусуке?

Женщина, сторонясь незнакомцев, поспешила уйти.

– Кому интересны представления, когда у нас под носом совершаются такие страшные преступления?

И она потащила детей за собой, а те оглядывались на незнакомцев.

Дункан остался в космопорте и расспрашивал мастера о том, сколько кораблей улетело за последние дни, а Гурни отправился по мастерским и магазинам, выстроившимся вдоль узких извилистых улиц старого города. Знатные люди и богачи могут и не заметить рабочих сцены в странствующей труппе, но ремесленники уделяют подробностям больше внимания. Кто-нибудь мог что-то заметить.

Гурни шел по улицам, заполнившимся звуками: одновременно звучали множество мелодий. Он слышал, как они доносятся из открытых дверей мастерских; да и уличные музыканты старались.

Пахло мелкими опилками и сладко-липким шеллаком. Один изготовитель балисетов использовал колки, выточенные из обсидиана; другой рекламировал струны из шелка, сплетенного с тонкой нитью драгоценного металла. Крикливо одетый человек расхваливал колки из человеческой кости: эти колки-де вырезаны из костей знаменитого музыканта, который пожертвовал для этой цели свой скелет, чтобы иметь возможность создавать музыку и после смерти.

Гурни слушал, оценивающе кивал, но ничего не покупал. Однако продавцы видели, что он не просто любопытствующий, и предлагали ему самому опробовать балисеты. Они демонстрировали превосходное качество струн, уверяли, что невозможно добиться лучшего звучания и чистоты тона. Пробуя инструменты, Гурни из одних извлекал прекрасные мелодии, из других – немелодичное дребезжание.

Когда он затронул тему недавнего представления жонглеров, настроение собеседников сразу изменилось.

– Ну, некоторые жонглеры умеют играть, но это не делает их музыкантами, – нараспев произнес один мастер. – Они только актеры, манипулирующие публикой. Дому жонглеров следовало бы оставаться в изгнании. Не знаю, почему император Шаддам разрешил их представления после попытки его сводного брата… да, дюжину лет назад.

Гурни вспомнил, что покушение на Шаддама IV произошло как раз во время представления жонглеров. А теперь вырезана вся лига Оллик.

– Похоже, представления жонглеров сопровождаются убийствами.

А был ли в труппе жонглеров Пауль?

На одной из улиц царил беспорядок. Мастерские изготовителей балисетов были разбиты. Только одна лавка торговала – товары выставлены, но цены очень высокие. Хозяин был рослый, худой, со странно распухшим лицом.

– Эти балисеты сделаны из древесины, выращенной лигой Оллик! Отличная древесина с превосходным резонансом.

– То же я слышал и от других продавцов, – сказал Гурни.

– Не сомневаюсь, добрый сэр. – Продавец наклонился над прилавком с выставленным товаром и понизил голос. – Но спроси себя – если древесина Оллика не была лучшей, зачем кому-то понадобилось сжигать все их посадки и убивать всю семью?