огнями. Вокруг суетились маленькие фигурки, перенося последнее имущество труппы.

Но Пауль по-прежнему не видел Сиелто, а ведь они вот-вот улетят. Вслед за Рейнваром он поднялся по пандусу; последнюю платформу уже разгрузили.

– Прошу прощения, сэр. Лицеделы…

Бронсо добавил:

– Если они не успеют, некому будет давать представление.

Проходя в корабль, Рейнвар как будто нисколько не волновался.

– У них свое расписание. Не волнуйтесь: они профессионалы.

Бросив последний взгляд на край освещенного космопорта, Пауль увидел группу одинаковых людей, с огромной скоростью бежавших к кораблю. Она вырвались на освещенное пространство и помчались по армогравийной поверхности.

Двигатели челнока ожили, пилот начал предполетную проверку, послышался шум выхлопных газов. Пауль задержался у люка; он махал руками, призывая бегущих поторопиться. Все лицеделы невозмутимо вбежали по трапу. Бронсо смотрел на них, когда они проходили мимо.

– Не могу сказать, который из них Сиелто, но он наверняка среди них.

– Я тот, кого вы называете Сиелто.

Говорящий остановился, а остальные лицеделы прошли, не останавливаясь, и исчезли в темной глубине грузового корабля. От двоих сильно пахло дымом.

На светлой коже Сиелто блестел пот; Пауль заметил, что его руки окровавлены, алые ручейки пробежали по рукавам.

– Ты ранен?

– Это не моя кровь.

Погрузочный трап убрали, люк закрыли, заставив мальчиков отступить внутрь корабля. Остальные лицеделы уже исчезли в коридорах, не потрудившись поговорить с мальчиками. Задержался только Сиелто.

– Понимаете, у нас было другое представление. Обязательство, которое нужно было выполнить.

Видя кровь, чувствуя запах дыма, Бронсо сложил два и два и высказал предположение, которое не решился облечь в слова Пауль:

– Вы кого-то убили?

Лицо Сиелто оставалось невозмутимым.

– Согласно профессиональному определению, которым мы руководствуемся, необходимое устранение – не убийство. Это всего лишь политический ход.

Палуба задрожала, и Пауль в поисках поддержки ухватился за переборку. В отличие от пассажирского корабля, где всем найдется удобное место и ремни безопасности, грузовой корабль такими излишествами не обладает. Корабль начал подъем, а Пауль сосредоточился на смысле сказанного Сиелто.

– Политический ход? Что такое «необходимое устранение»? Ты… ты лицедел с Тлейлаксу. Мне казалось, у вас нет политических интересов.

– Верно, собственных политических интересов у нас нет. Мы актеры, играющие роли. Мы исполняем поручения.

– Они убивают за деньги, – с сухой улыбкой сказал Бронсо. – Наемники.

– Исполнители, – поправил Сиелто. – Можно сказать, мы играем роли убийц – в реальной жизни. Всегда существует потребность устранить неугодных, и мы просто удовлетворяем эту потребность.

– Но кого вы убили? Кто вас нанял и почему? – спросил Пауль.

– Не могу открыть ни имен, ни подробностей. Причины найма нас не касаются, и мы не встаем ни на чью сторону.

Сиелто не выказывал ни сожалений, ни угрызений совести из-за убийства, и такое отношение глубоко обеспокоило Пауля. Его родной дед герцог Пауль был убит во время корриды на Каладане. Пауль помнил также нападение графа Хундро Моритани на свадьбе отца и последующую Войну Убийц, которая пролила столько крови на Эказе, Каладане и Груммане.

– Убийство – не политический ход. Это дубина, а не точный инструмент. Слишком много побочных дурных последствий.

– Тем не менее это часть системы ландсраада. С этой практикой мирятся – по крайне мере смотрят на нее сквозь пальцы – бесчисленные поколения. – Шагая по узким коридорам грузовика в помещения экипажа, Сиелто согнул липкие пальцы и осмотрел свой испорченный костюм. – Если хотите покончить с такими убийствами, молодой человек, вам придется изменить лицо империи.

Пауль вздернул подбородок.

– Возможно, когда-нибудь я это сделаю.

Хотя Гурни Халлек и Дункан Айдахо воспользовались самым