малый процент людей обладает таким мысленным иммунитетом. Жонглеры используют технику массового гипноза, аналогичную той, какой пользуется Бене Гессерит, но только мы применяем ее, чтобы развлечь публику.

Бронсо изумленно смотрел на своего друга.

– Ты серьезно? Ты действительно ничего не видел?

– Он мастер-жонглер. А ты видел то, что он заставлял тебя увидеть.

Джессика продолжала свой рассказ в личных покоях принцессы в крепости; Ирулан смотрела на нее с явным нетерпением и скептицизмом.

– Тебе все это рассказал Пауль?

– Да. Он считал, что мне важно это понять, как это важно и для тебя. Иначе ты не сможешь писать правду.

– Признаю, это интересно, но я не вижу в этом пользы и не понимаю, зачем ты решила все это мне рассказать. Мне хватает неприятностей с традиционалистами-фрименами, которые считают, что прошлое твоего сына не имеет значения; то, что было раньше, чем Пауль стал Муад Дибом, вообще недостойно запоминания. – На ее щеках вспыхнула краска. – Пауль после своей первой поездки на песчаном черве сказал, и фримены это часто цитируют: «Яродился фрименом в этот день на Хаббана эрг. До этого дня у меня не было жизни. До сего дня я был как дитя».

Джессика поджала губы.

– Пауль многое говорил фрименам, но он явился на Арракис не новорожденным. Без первых пятнадцати лет своей жизни они никогда бы не стал Муад Дибом.

Ирулан повернула голову и принялась теребить локон своих золотистых волос; ей в голову пришла одна мысль.

– Я думала, не добавить ли к биографии еще один том – книгу, предназначенную для молодежи. «История детства Муад Диба», может быть. Алия говорит, нужно познакомить народ и с молодостью Муад Диба, чтобы дети чтили его память. – В ее словах звучало явное неодобрение. – Да, в такую книгу можно было бы включить приключения Пауля и Бронсо… Это интересно. Полезно видеть героические поступки Пауля, когда он проявляет себя как преданный друг. – Она нахмурилась. – Но не вижу, чем это полезно имперскому регентству, которое есть наследие Пауля и его джихада. А это самое важное.

Джессика вздернула подбородок и заговорила шепотом; неожиданно она подумала, что невидимые шпионы могут записать их разговор.

– Ты не поняла, что я тебе сейчас рассказала? Как по-твоему, где Пауль научился манипулировать массами, навязывать свою волю огромным толпам? Он применял технику жонглеров не только к публике во время представления, но и к фрименам, а потом к населению всей империи!

– Но…

Леди Джессика подняла палец, подчеркивая значение сказанного.

– И кажется, Бронсо сейчас использует ту же технику. Но для противоположных целей. – Ирулан не скрывала удивления, но Джессика продолжала: – Будь терпелива. Дослушай рассказ до конца.

Через два дня после большого представления зрители разошлись. Рейнвар не стал тратить времени на знакомство со знаменитыми мастерами балисетов или членами разных хармони-лиг. Как только представление закончилось, он незамедлительно стал отдавать распоряжения.

– Пора уходить, нельзя терять ни минуты. Нас ждут новые представления, новые планеты, но этого не будет, пока мы не улетим отсюда.

По-прежнему в своем блестящем белом костюме и в цилиндре он приказал Паулю и Бронсо помочь убирать подпорки и голографические проекторы, запирать животных в клетках, упаковывать костюмы и грузить все это на платформы для перевозки в космопорт. Он дал очень крупную взятку, чтобы последний грузовой челнок до вечера задержали и они могли бы через несколько часов сесть на лайнер Гильдии и улететь.

Шестеро рослых рабочих грузили тяжести на платформу. Пауль спросил Бронсо:

– Сиелто не видел? Или кого-нибудь из лицеделов после представления?

– Может, Рейнвар дал им другую работу.

Руководитель труппы крикнул мальчикам:

– Поторопитесь! Болтать будете на борту лайнера, но, если мы не уложимся к отлету челнока, мне придется за каждую минуту опоздания платить по сто солари. И я вычту их из вашего жалованья!

– Нам вообще еще не платили, – ответил Бронсо.

– Тогда я найду другой способ взыскать с вас!

Мальчики занялись работой, но постоянно искали взглядом лицеделов. Когда были нагружены последние машины и платформы, а ящики и тюки высоко нагромождены, Пауль и Бронсо в последней машине поехали в космопорт. Там их ждал грязный старый грузовой корабль, освещенный белыми посадочными