Сегодня, в последний день года, наступал тот самый день «икс», когда станет ясно, удастся ли план с заклятием, и не придется ли прибегнуть к запасному плану «б», о котором Влада не знала ровным счетом ничего, у нее даже догадок не было.

Но, несмотря ни на что, жизнь сегодня с утра показалась прекрасной, будто ничего плохого нет и никогда не было. Единственное, что портило настроение, – видение пирожка. Еще накануне, когда Бертилов подновлял морок, он почему-то ляпнул про пирог с березовой кашей.

Влада маялась до полудня, ругая тролля, который куда-то делся из Универа. К часу дня, пока Влада ждала приезда Алекса Муранова, видение пирожка довело ее до полупустой столовой, где буфетчица оскорбилась при слове «березовая каша» и предложила пирожки с ябломятликом, цедроном, упырикой и всем тем, чем Влада с удовольствием позавтракала бы год назад, но не сегодня.

– А с березовой кашей нет? – жалобно переспросила она, но безжалостная повариха начала уже терять терпение и попросту отвернулась от прилавка, включив «радионечисть» на полную катушку. По темным новостям передавали новогодний метеопрогноз: в московском янве сегодня ожидалась тихая и спокойная погода, невысокий уровень серы и ветер только на окраинах. В новостях не было ничего тревожного, если не считать ставших уже традиционными и привычными сообщений об угрозах Магиструма и бесконечных запретах для нечисти. Влада послонялась немного по коридору около столовой, наблюдая через огромное окно, как на Садовом кольце метет снег и на голове у каждого прохожего сидит по одинаковой белой шапке.

– Огнева! – окликнул ее Фобос Карлович. – Ну где ж вас носит, ведь около зловоротни уже ждут… А Носферон на праздники закрывается на уборку, так что поторопитесь на выход!

Влада бросилась бежать, схватив в опустевшем гардеробе с вешалки куртку, шапку и перчатки.

Перед тем как выйти из Носферона после долгого «ареста», она постояла у проходной, проверяя свои ощущения. Голод был, но морок Егора держался крепко и пока еще надежно. Плюс ее тренировки, которые давали уверенность в том, что прежний кошмар не повторится, и она сможет перебороть себя. Во всяком случае, сейчас ей предстоит шагать по подземному переходу рядом с людьми, но думать о них как о еде пока не тянуло. Едва она шагнула из зловоротни, как тут же ее сгреб своими ручищами Алекс, и они молча, как партизаны под огнем врага, без всяких происшествий пробежали по переходу и потом по площади до маленького вишневого «бентли», традиционно не слишком удачно припаркованного в неположенном месте. Даша Ивлева, одетая и накрашенная в своем любимом стиле, стояла, собирая снег на голову, около своей машины, рядом с Егором Бертиловым, который выглядел сонным и недовольным.

– Дарья, шапку надень! Если заболеешь, я с тобой возиться не буду, – сурово отчитал ее Алекс. – К маме обратно отправлю, пока не выздоровеешь. Юлия Ивановна будет тебя пичкать чесноком, я ее знаю. А я потом к тебе близко не подойду…

Ивлева бросила на своего парня яростный взгляд, жуя пирог с капустой и делая вид, что не слышит.

Пирог!

Влада сглотнула слюну, с тоской вдруг поняв, что, даже если получит этот пирог, все равно есть его не сможет.

– Отлично держишься, вампирчик, – Алекс ободряюще улыбнулся ей. – А мы теперь направляемся все к нам, в Козихинский, праздновать зловредное Новогодье, как выражается наш генератор манки Буян Бухтоярович. Ну и решать проблемы, о которых не будем сейчас распространяться, – он многозначительно покосился на Дашу, которая тут же мрачно фыркнула, обдав все вокруг брызгами капусты.

Пока ехали до Козихинского переулка, вампир рассказывал:

– Ливченко вроде бы что-то обнаружил в записях твоего деда. Если того, что нам нужно, там не будет, то вступает в действие план «б». Ацкий улетел в Огоньково за этой книгой, должен вернуться к вечеру, прилетит прямо в Козихинский. А мы пока его там подождем, хотя с продуктами негусто. Дашка, ты что-нибудь приготовила? К нам Темнов придет, будет голодный и начнет шарить по полкам, как обычно.

– Закажете себе суши, если голодные, – грубо отозвалась Ивлева, въезжая в Козихинский переулок и ткнув «бентли» носом в сугроб.

Квартира Мурановых, которую Влада видела всего один раз и при не самых приятных обстоятельствах, пребывала в состоянии страшного бардака и разгрома. Воняло сразу и бензином, и мандаринами, и кошмарными Дашулиными духами, которые кто-то расколотил в ванной комнате. Повсюду валялись раскиданные вещи: было заметно, что в квартире происходит борьба одежды за пространство, и Дашулины шмотки эту битву выигрывают.

– Дашка переезжает ко мне, но этот процесс стал перманентным и длится уже три месяца, – пояснил Алекс. – Проходи, Владиша, найди себе место, где нет барахла. Осторожно, тут гаечные ключи раскиданы, не споткнись. Брателло, ну ты и навонял тут бензином!

Посреди гостиной Гильс возился с какой-то устрашающей на вид железякой, похожей на оскаленную мясорубку, разложив ее прямо на паркете.

– Устроил тут автомастерскую! – обругала его Даша, пнув гаечный ключ, который с грохотом улетел под батарею. В ответ из воздуха сразу же появился огромный черный паук, который, обхватив ключ лапками, шустро подтащил его обратно к Гильсу, после чего воинственно обшипел Дашу и исчез.

– Привет! – Влада присела рядом с вампиром на пыльный паркет, поджав ноги. – Чинишь мясорубку?

– Это карбюратор, – проворчал Гильс, который сейчас был настолько сосредоточен, что даже не повернулся к ней. – Ты очень кстати. Подержи-ка вот это…

Влада, сидя рядом с вампиром, занялась важным делом: держала провонявшую бензином и машинным маслом штуковину, с настоящим девчоночьим восторгом наблюдая, как Гильс, вполголоса ругаясь, что-то сосредоточенно подвинчивает и подкручивает. И как только эти парни вообще что-то понимают в железках, гаечных ключах, отвертках и карбюраторах?