– И что же они решили?

Я колебалась лишь мгновение, но вкратце пересказала их разговор в палате, а также то, что услышала у окна. Олберт усмехнулся.

– Надо же, я почему-то думал, что Адмир проболтается раньше. Что ж, мое почтение декану. А Ферт не знал и собирается писать письма? Ну-ну, – он задумался. – Бруни и Теллер были в комнате?

– Бруни был до твоей передачи, – осторожно ответила я, – а Теллера не видела.

– Странно, – отозвался Эриан, – хотя, может, и к лучшему.

Я снова нахмурилась:

– Скажи, почему моя передача силы не удалась?

Он развеселился:

– А почему она должна была получиться? Ты же не владеешь этой магией, а моя тебе не родная, поэтому чистосердечно признайся, Колючка – это был повод, чтобы меня поцеловать.

– Еще чего!

– Жаль, – притворно вздохнул он. – Потому что мне было приятно…

Его руки снова обхватили меня, а губы нашли мои. Да пропади все пропадом, не буду я сопротивляться! Не хочу и не буду!

Нас прервало хлопанье крыльев. Мы тут же отпрянули друг от друга, подняли головы и узрели Берта, сидящего на подоконнике. Выражение его морды было ну очень недовольным.

– Лекса, его уже пора есть, или обождать?

Змей тут же вскочил с кровати и резко кинул мне:

– Колючка, бегом к двери! Бегом, я сказал!

Я недоуменно посмотрела на него:

– Ты в своем уме? Это мой друг!

– Вот и проверим! Быстрее, не заставляй меня выкидывать тебя из комнаты! – И в тот же миг замок на двери щелкнул, открываясь. Ага, значит, его магия воздуха частично вернулась. Надо же! Но…

Эриан был полон решимости защитить меня от ящера, но с какой стати? Он точно хорошо себя чувствует?! Но спорить не стала, сползла с кровати и отошла к двери. Однако если начнут драться, я за себя не отвечаю!

Змей неожиданно вытащил из кармана небольшой складной нож и полоснул себя по тыльной стороне руки. Я охнула, а Берт склонил голову, удивленно глядя на Олберта. А затем перевел взгляд на меня:

– Лекса, ты уверена, что тебе нужен этот псих?

Если честно, то уже не очень!

Змей повернулся ко мне, и его глаза блеснули; затем он подошел к кровати и сдернул простыню, пытаясь разорвать ее. Я решила, что надо бы помочь, хотя психов очень боюсь!

Оторвав широкую полоску ткани, я перевязала руку Олберта, который смотрел на меня с улыбкой.

– Да, ты была права, не оборотень, – и нахмурился. – Прости, Лекса, ты пострадала ни за что.

А я предупреждала!

– Зачем ты себе руку исполосовал? – удивилась я, завязывая бантик.

– Думал, что моя кровь привлечет его…

– И чем же? – я подняла глаза. – Неужели твоя кровь такая особенная, что непременно должна понравиться оборотню?

Эриан вздохнул.

– Лекса, что ты видела после того, когда я поделился с тобой своей силой?

Я пожала плечами:

– Да почти ничего, ко мне подскочил целитель, я его обездвижила, так же, как ты меня, и Ферт с Адмиром быстро завязали мне глаза. А потом ветер поднялся, и они меня вообще одеялом накрыли. А почему ты спрашиваешь?

Змей неожиданно привлек меня к себе.

– Ну и хорошо, – шепнул он мне в висок. – Чем позже узнаешь, тем меньше глупостей натворишь. Колючка, при наличии таких талантов тебя изолировать надо от общества, ты знаешь об этом?

– Хам! – возмутилась я. – Это тебя надо изолировать, давно, еще пару лет назад! Ты мне испортил все, что мог, и что не мог, тоже испортил! У меня теперь будут проблемы, – я вспомнила про письма Ферта и едва не заревела. – И меня замуж выдадут!

– За кого? – изумился Змей.

Вот тут я всерьез обиделась: