Спать не хотелось никому. Мы с Сильвией отходили от пережитого шока, а Джордан, выслушав наш сбивчивый рассказ о случившемся, задумчиво закусил губу:

– То есть вы уверены, что это дело рук Олберта? Но вроде же они с Лексой пришли к взаимопониманию? Целый месяц спокойствия…

– Да он неисправим! – возмутилась я. – Вы заметили – он единственный, кто был полностью одет! Он готовился! И мало кто знает, что я зову его Змеем! Это было сделано нарочно! Я ему отказала, а он…

– Что ты сделала?! – в голос воскликнули Джордан и Сильвия, у которой даже слезы мгновенно высохли. Я смутилась.

Вздохнув, подумала, что хуже уже не будет, и вкратце рассказала друзьям о наших столкновениях со Змеем с начала учебного года. Джордан и Сильвия потрясенно молчали, видимо, слов у них просто не нашлось. Я нахмурилась – может, зря это сделала? Но, если честно, молчать уже не было смысла, и хотелось с кем-то поделиться.

– Тогда я вообще не понимаю, – пробормотал Джордан, – он тебя к лорду Ферту приревновал, что ли?!

Сильвия задумчиво закусила губу.

– Змей всегда получает, что хочет, даже если ему это не нужно, – пробормотала она.

– Подруга сестры такого порассказала о его похождениях в прошлые два года… Там не одно разбитое женское сердце, а отказов – ноль. А тут Лекса целовать его не хочет. Я тоже ставлю на Змея.

Я нахмурилась:

– Что, много жертв?

– Угу. Хвостатый ну очень любвеобильный.

Вот гад! И упырь!

– И что будем делать? – растерянно спросил Джордан.

– Мстить! – решительно заявила я. – Хочет поцелуй – будет поцелуй! Только не от меня!

Гнев – плохой советчик, но сейчас я не могла мыслить хладнокровно. Пополнять вереницу разбитых сердец ой как не хотелось, а вот проучить хвостатого гада – очень даже!

Я решительно встала с кровати, подняла матрас и вытащила бабулину книгу. В последний раз я закончила на сто двадцать первом рецепте, думаю, не страшно, если пролистаю вперед и поищу нужное заклинание, главное, чтобы в его составе не использовались те, что я еще не готовила. На второй сотне рецептов бабуля перешла на сложносоставные зелья, и дело двигалось очень медленно. Между тем Сана сказала, что Большой Тарринский бал не за горами, а вскоре после него должна состояться ее свадьба.

– Что это такое? – полюбопытствовала Сильвия.

– Лекса, что ты делала в аудитории ночью? – вдруг спросил Джордан. – Ну, когда впервые столкнулась со Змеем.

Ой… этот вопрос был так некстати, с другой стороны, книгу я уже показала, и…

– Тренировалась по старинным семейным рецептам, – я помахала книгой, ответив одновременно обоим. И ведь не соврала даже. – Сильвия, мне не хотелось тебя будить, и я пошла в аудиторию…

Джордан поднялся с кровати и подошел ко мне. Закрыть книгу я не успела, да и какой в этом смысл, он все равно не поймет, а язык наян вообще никто не знает.

– Не может быть, – выдохнул Джордан, и мы с Сильвией удивленно воззрились на него, – что это такое у тебя в руках?

– Книга, – осторожно ответила я, – моей бабушки. Она…

– Наяна? – пораженно спросил Джордан.

– Что?! – изумилась Сильвия.

– С чего ты взял? – меня бросило в жар, а затем в холод. Откуда?..

Джордан смутился.

– Честно говоря, не хотел это афишировать… Отец моей матери был единственным в семье, кто поступил не на высшую магию, а на артефактику. Добился больших успехов в ней, но затем увлекся историей, изучал редкие расы. Наяны до сих пор являются его страстью. Их язык, как он утверждает, невозможно выучить, владение им дается только самим наянам. Теперь он вообще мало распространен, наяны замечательно разговаривают на тарринском и не нуждаются в языке собственной расы – в настоящее время им владеют единицы. Но он не теряет надежды и пытается до сих пор, очень уж историю любит. И преподает…

Догадка посетила нас одновременно.