– Нет ничего недостойного в том, чтобы предложить утешение скорбящему другу. – Шани стиснула ее ладонь, и принцесса секунду спустя ответила на пожатие. Было приятно почувствовать человеческое тепло.

– Ты молилась Создателю за отца? – прошептала Шани. Хотя в часовне хватало места для двух десятков прихожан, сейчас они были одни.

– Да, за отца. – Сизые плотные драпри на холодных каменных стенах приглушали ее голос. – И за принца Йерскании.

Таландра почувствовала, как Шани оцепенела.

– Почему королева сдалась?

– Она не может рисковать.

– Рисковать? Чем?

– Тем, что ее страна станет вторым Шаэлем.

О чем еще говорить в часовне, как не о скорби и смерти?.. Книга Создателя полнилась историями о непримиримых братьях, вероломных царях и грозных войсках, которые сходились в битвах за земли еще до того, как те обрели названия и границы.

– Почти все йерсканские воины сражаются здесь, в составе западной армии, – продолжала принцесса. – В Йерскании слишком мало стражников, чтобы остановить вторжение. Подумай, каково королеве: ее страна и народ уже пострадали. Тысячи солдат погибли из-за ее ослушания. А теперь еще под удар попала семья.

На протяжении поколений в Йерскании царствовало одно и то же семейство – и теперь у сына королевы никогда не будет детей. Трон могла занять одна из его сестер, но это случится, только если страна сохранит свободу.

Мысли о наследственном праве Йерскании напомнили, что Тиасу пора подыскать жену. У принцессы уже было на примете несколько имен – из тех, кто мог оказаться в будущем полезным союзником.

– Из Зекоррии только что пришло донесение, – сказала Шани. – Первосвященник Филбин вернулся на родину и наделал там шуму.

– Наконец-то хорошие новости. – Таландра поднесла к глазам руку, чтобы полюбоваться голубыми прожилками на коже морринки.

– Все только и говорят что о богохульстве и осквернении веры. Ходит даже история, будто он бичевал себя на людях.

Таландра подняла бровь.

– Это правда?

Шани пожала плечами.

– Скорее всего. Все ждут, что Филбин выступит с проповедью по поводу Тэйкона. Жаль, что в Йерскании много религий: им, в отличие от Зекоррии, нелегко прийти к согласию.

– Значит, нужно объединить их вокруг чего-то другого. Многие думают, что йерсканцев заботит только личная выгода, но все они – горячие патриоты.

– Королева… – догадалась Шани, и Таландра улыбнулась.

– Люди сейчас очень злы. Они скорбели по тем, кто погиб на войне, а теперь чувствуют, что их лично унизили. Все любят королеву и принца. Он был будущим для страны – будущим, которое у них отняли.

– Перицци – город купцов. – Шани покачала головой и недовольно прищурила темно-желтые глаза. Таландра не могла отвести взгляда от ее губ. – Ты же не собираешься их вооружить?

– Нет. Бедолаг перебьют в тот же день. Однако где купцы – там и деньги, и товары, которые надо защищать. Считается, что драссийцы входят в западный альянс, но мы до сих пор не видели их на поле боя.

– Потому что никто им за это не заплатил, – сказала Шани.

– У купцов есть деньги для собственной армии наемников. Это нужно устроить с большой осторожностью, чтобы йерсканцы поверили, будто восстание против Тэйкона подняли они сами, хотя на деле город освободят драссийцы.

– Для того чтобы их объединить, нужен харизматичный вожак, – задумчиво произнесла Шани, легко поглаживая принцессу по руке и этим ужасно ее отвлекая. – Привлекательный и смелый.

– Толстый купец в парике мало кого вдохновит, – промурлыкала Таландра, чувствуя, как нежные пальчики Шани бегут к ее локтю.

– Как насчет отважной белокурой йерсканки? – спросила шпионка.

– То, что надо.

Шани с явной неохотой встала.

– Я свяжусь с Розой. Увидимся вечером?

– С удовольствием.

Дверь открылась, и в часовню вошел королевский стражник.

– Простите за беспокойство, – прошептал он, благоговейно уставившись на алтарь, – вас желает видеть принц Тиас.

Шани прошла мимо стражника, который едва на нее посмотрел – настолько привык к ее присутствию. Он даже не догадывался, до чего она дорога