– Скоро, посол. А пока мы поговорим.

Мабон снова дернулся, и Таландра подошла к нему сбоку, чтобы он смог ее разглядеть.

– Яйца Создателя!

– Вы себе льстите, – сказала Таландра, кивнув на его сморщенную мошонку. – Но мы не будем обсуждать, как вы проводите свой досуг.

– Что вам нужно? – спросил Мабон.

– Мне сообщили, что Тэйкон бросил вашу семью в темницу. Что он обещал прирезать и даже зажарить их, если вы не будете поставлять ему секретные сведения о наших военных укреплениях.

– Моему сыну пять лет! – взмолился Мабон сквозь слезы. – Дочке через три месяца будет тринадцать. Умоляю, пощадите! Если от меня не будет вестей, он убьет моих детей.

– Не беспокойтесь, посол. Я вам помогу. На самом деле, я даже позабочусь, чтобы вы регулярно отправляли отчеты обо всем происходящем в Чарасе.

– Что?

– Да, только эти сведения буду предоставлять вам я. Чистые выдумки, но достаточно правдоподобные.

Мабон облегченно вздохнул и обмяк в цепях.

– И что вы за это потребуете?

– Ничего, – дружелюбно улыбнулась принцесса. – Я не стану подвергать опасности вашу семью. Обещаю.

– Спасибо.

– За вами наверняка следят, поэтому ведите себя как обычно. Если вы дадите повод для подозрений и Тэйкон об этом услышит… – Вероятность была крайне мала (принцесса знала всех зекорранских шпионов в столице и держала их под надзором), но Мабону не мешало оставаться начеку.

– Чем я заслужил эту милость? – спросил Мабон.

До сих пор посол был верноподданным Зекоррии и придерживался вполне умеренных взглядов. Спокойный и здравый голос мог оказаться полезным в стране, где всё громче звучали крики фанатиков.

– Когда закончится война, вас вернут домой. Настанет день, и я вспомню о непогашенном долге. Тогда вы отплатите мне сполна – услугой за услугу.

Затея была ненадежная: едва оказавшись дома, Мабон мог проболтаться. Впрочем, польза от него все же будет – донесения в Зекоррию станут очередным источником ложных сведений о Севелдроме.

Мабон тяжело вздохнул.

– Понимаю.

– Хорошо. В таком случае возвращайтесь к своим вечерним развлечениям.

– Вы так уверены, что выиграете войну, Ваше Высочество, – сказал Мабон. – А если нет?

Таландра много времени размышляла над этим и строила планы – на всякий случай. Она прикладывала все силы, чтобы этого не случилось, но знала: всегда полезно готовиться к худшему.

– Вас все равно отправят домой, а меня закуют в цепи. И тогда, я надеюсь, вы сохраните хорошие воспоминания о том, как с вами обошлись.

– Ваше Высочество! – сказал Мабон, склонив голову. Учитывая его положение, жест вышел немного нелепым, но принцесса ответила ему таким же церемонным поклоном.

Таландра брела по коридору в свои покои, спотыкаясь и не разбирая дороги. Указания для подручных и шпионов, тактика на поле боя – от попыток все это запомнить голова шла кругом. И как только отцу, наблюдавшему за ходом битвы, удавалось предвидеть, что случится в следующий миг, и отдать приказ еще до того, как неприятность стала серьезной?

Таландра считала себя недурным игроком в «камни», однако с началом войны поняла, что рядом с отцом она просто дитя. Тот мог просчитать игру на много ходов вперед, увидеть все возможности и последствия и выстроить тактику – да так быстро, что моргнуть не успеешь. За всю жизнь ему встретился лишь один достойный соперник – королева. С тех пор как она умерла, король Маттиас не садился за доску.

Принцесса зевнула до хруста в челюсти, свернула за угол и от неожиданности чуть не рухнула на пол. Сильная рука схватила ее за плечо и помогла удержаться.

– Осторожнее, Тала, – сказал Граэгор.

Седой генерал был, как всегда, одет в черную броню и нес на поясе грозный топор. Несмотря на возраст – Граэгору было лет шестьдесят, – он, когда надо, мог быть смертельно опасен. Таландра сама в этом убедилась всего несколько дней назад. К ее приходу останки наемного убийцы уже счистили с пола, но генерал с ног до головы был в крови, которой придавал не больше значения, чем обычной краске. Сейчас принцессе стало не по себе от ледяного взгляда и молчаливости, такой непривычной в сравнении с его обычным буйным характером.

– Простите, я сплю на ходу. Как раз собиралась прилечь.