поставил его на бок, потом взял мех с водой и сел на землю. Он предложил глоток Балфруссу, и тот надолго припал к меху.

– Такого еще никто не делал, – произнес Финн с широкой улыбкой. – Никто не ковал оружие из звездного железа. У меня бы на это ушло много недель.

– Не благодари, – сказал Балфрусс, поднимаясь с земли. Рука Финна, когда тот помог ему встать, дрожала от возбуждения.

– Как? Как тебе это удалось?

– Ты и сам знаешь.

– Можешь меня научить? – почти без колебаний спросил Финн.

– Могу. Начнем завтра вечером, если… – Балфрусс неопределенно махнул в сторону лагеря, – …если ничего не случится.

– Завтра вечером. Спасибо, Балфрусс. – Кузнец радовался так искренне, что маг поневоле ответил ему улыбкой.

Когда задремавшая у костра Элоиза проснулась, рядом был только Дариус. Балфрусс ушел на поиски Финна, Эко исчез в ночи, а Туле храпел в палатке.

Заметив ее пробуждение, супруг улыбнулся, потом снова уставился в огонь. Она знала этот взгляд.

– Что случилось?

– Расскажи мне, как погибла Красная башня, – сказал Дариус, чем очень ее удивил.

– Она пока цела, но с тех пор, как ушел Серый Совет, порядка не стало. Там обучают детей, которые сами туда приходят. Учителя разбрелись кто куда. У тебя на родине все иначе.

В Пустыне любого ребенка, проявлявшего чувствительность к магии, чествовали вместе со всей семьей и осыпали дарами. В каждом городе имелся особый храм, посвященный Создателю, где заведовали джаниди, священники-маги. В этих храмах монахи обучали детей и взрослых владеть способностью и управлять собственными чувствами, чтобы всегда держать силу в узде. Детей не забирали из дома в дальние края и не держали там взаперти. В конце обучения ученикам давали выбор: вернуться к обычной жизни или служить королю. Многие выбирали второе и в награду получали знак Эйилаха. Татуировка вовсе не служила рабским клеймом, как полагали некоторые на западе. Это был символ почета. Каждый с первого взгляда видел, что за человек перед ним.

– Нельзя это так оставлять. Когда мы вернемся домой, я поговорю с правителем. Джаниди могли бы брать в ученики детей с запада. Конечно, с королем Маттиасом я тоже посоветуюсь. Хорошо я придумала?

– Хорошо, но справиться с Финном это не поможет. – Дариус замолчал, однако лицо его нахмурилось. – Он мог тебя убить.

– Но не убил, – напомнила Элоиза.

– Он непредсказуем и ставит нас всех под удар.

– Меня, ты хотел сказать.

– Всех, – ответил Дариус, с трудом сдерживая гнев. – Сегодня он был в связке с тобой; завтра на твоем месте может оказаться любой из нас.

– Я показала ему кое-какие дыхательные приемы. Это могло бы стать хорошим началом, чтобы помочь ему управлять чувствами.

– Я не хочу, чтобы ты сражалась с ним в связке. Я тебе запрещаю!

Элоиза вскинула бровь и тут же обняла мужа.

– Если бы тебе нужна была покорная жена, ты бы взял ту уродину, которую твоя мать приводила домой, когда ты положил на меня глаз.

Нежная улыбка появилась на лице Дариуса, но быстро померкла.

– В день свадьбы я поклялся уважать и защищать тебя. И, кажется, у меня не очень-то получается.

– Все обойдется.

Дариус фыркнул.

– У тебя больше веры, чем у меня.

Элоиза крепко обняла мужа, и они вдвоем смотрели в огонь, пока мысли кружились на ветру, будто пепел. Отчасти она верила в то, что говорила, однако в глубине души беспокоилась за Финна. Он мог натворить дел. Сегодня во время битвы кузнец трижды каким-то чудом сдержал в себе вулкан силы. Не совладай он с собой, Элоиза, которая была с ним в паре, превратилась бы в пепел. Финну не хватало порядка. Он не думал наперед, не просчитывал ходы, а полагался на грубую силу, целиком отдаваясь чувствам. Пока он не справится со своими способностями, угроза не исчезнет. Оставалось надеяться, что Элоиза и Балфрусс сумеют на него повлиять. Пока еще не поздно.

– По-моему, это плохая идея, – повторила Шани в десятый раз с тех пор, как они вышли из дворца. Армия неуклонно отступала к столице, но Таландра с отцом и Граэгором вернулась домой впереди войска. Требовалось лично устроить несколько дел, и здесь у нее было больше возможностей, чем в лагере.

– Главное, смотри под ноги, – отозвалась принцесса, поплотнее натянув капюшон на лицо.

– Я вижу в темноте, забыла? – Шани сверкнула во мраке янтарными глазами.